Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Дипломатические переговоры, административные и правовые меры, экономические и общественные санкции, военные вмешательства и другие сходные усилия имели очень небольшой успех; на самом деле они часто создавали больше проблем, чем решали. Становится все более ясно, почему они были обречены на провал. Стратегии, используемые для ослабления этого кризиса, основываются на той же идеологии, которая его создавала. Это очень лаконично сформулировал Альберт Эйнштейн: «Мы не можем решать проблемы в мире, используя тот же способ мышления, какой мы использовали, когда их создавали» («Die Probleme die es in der Welt gibt, sind nicht mit der gleichen Denkweise zu losen, die sie erzeugt hat»). В конечном счете текущий глобальный кризис – это психодуховный кризис; он отражает уровень эволюции сознания человеческого вида. Поэтому трудно представить, что его можно было бы разрешить без радикального внутреннего преобразования человечества в большом масштабе и его подъема на более высокий уровень эмоциональной зрелости и духовного осознания.
Задача внушения человечеству полностью другой системы ценностей и целей может казаться слишком нереальной и утопичной, чтобы предлагать какую-либо реальную надежду. Учитывая первостепенную роль насилия и алчности в человеческой истории, возможность преобразования современного человечества в сообщество индивидов, способных к мирному сосуществованию со своими собратьями по виду, мужчинами и женщинами, независимо от расы, цвета кожи и религиозных и политических убеждений, не говоря уже о других видах, кажется не слишком правдоподобной. Мы стоим перед необходимостью прививать человечеству глубокие этические ценности, чувствительность к нуждам других, принятие добровольного самоограничения и острое осознание экологических императивов. На первый взгляд подобная задача выглядит слишком фантастичной даже для научно-фантастического фильма.
Однако, хотя и будучи серьезной и критической, ситуация может не быть такой безнадежной, какой она кажется. После более чем50 лет изучения необычных состояний сознания я пришел к выводу, что теоретические концепции и практические подходы, разрабатываемые трансперсональной психологией – дисциплиной, которая пытается объединять духовность с новой парадигмой, возникающей в западной науке, – могли бы помочь смягчению кризиса, перед которым мы все стоим. Эти наблюдения предполагают, что радикальное психодуховное преобразование человечества не только возможно, но уже происходит. Вопрос лишь в том, может ли оно быть достаточно быстрым и широким, чтобы обратить вспять саморазрушительную тенденцию современного человечества.
Систематическая духовная практика и ответственная внутренняя работа с использованием необычных состояний сознания не только облегчает эмоциональные и психосоматические расстройства и делает жизнь занимающихся ею людей более комфортной и удовлетворяющей. Происходящие в результате нее изменения мировоззрения, иерархии ценностей и жизненной стратегии, которые становятся следствием проработки биографического, перинатального и трансперсонального материала, имеют важные последствия, выходящие за пределы личной пользы для людей, занимающихся интенсивной внутренней работой. Это преобразование включает в себя значительное снижение агрессивности и развитие расовой, тендерной, культурной и идеологической терпимости, сочувствия, экологической чувствительности и чувства планетарного гражданства.
Многие из людей, с которыми мы работали, считали, что человечество стоит на решающем перекрестке дорог, ведущих либо к коллективному уничтожению, либо к эволюционному скачку в сознании беспрецедентных масштабов. Теренс Маккена выразил это очень лаконично: «История глупой обезьяны так или иначе закончилась» – если мы не подвергнемся глубокому психодуховному преобразованию, то наш вид может не выжить. Представляется, что все мы коллективно участвуем в процессе, подобном процессу психологической смерти и возрождения, который множество людей внутренне пережили в необычных состояниях сознания. Если мы будем продолжать воплощать проблематичные разрушительные и саморазрушительные тенденции, происходящие из глубин бессознательного, то, скорее всего, уничтожим самих себя и, возможно, жизнь на этой планете. Однако если мы сумеем в достаточно больших масштабах интернализировать этот процесс, результатом может стать беспрецедентный эволюционный прогресс, которые приведет нас на уровень, где бы мы заслуживали названия, которое мы так гордо дали нашему виду, – homo sapiens sapiens.
Эпилог
Мне бы хотелось завершить свое вводное слово, рассказав об опыте глубокого исцеления и преобразования, который произошел много лет назад в группе людей, с которыми я разделял необычное состояние сознания. Этот поразительный эпизод дал мне некоторую надежду на лучшее будущее для всех нас, несмотря на мрачную общую ситуацию. Хотя он случился более 40 лет тому назад, я по-прежнему бываю растроган до слез всякий раз, когда думаю или говорю о нем. Это событие показало мне глубину проблем, стоящих перед нами в нашем мире, где на протяжении многих веков ненависть передавалась от поколения к поколению. Однако оно также дало мне надежду и веру в возможность снятия этого проклятия и разрушения барьеров, отделяющих нас друг от друга.
В конце 1960-х и начале 1970-х гг. я участвовал в финансируемой правительством исследовательской программе в Мэрилендском центре психиатрических исследований в Балтиморе, изучая потенциальные возможности психоделической терапии. Одним из наших проектов в этом центре была программа обучения для специалистов в области психического здоровья. Она давала возможность психиатрам, психологам, социальным работникам и священнослужителям, занимающимся пасторским консультированием, проходить до трех сеансов с высокими дозами ЛСД для образовательных целей. Одним из участников этой программы был Кеннет Годфри, психиатр из Госпиталя ветеранов в Топеке (Канзас). Кен сам был одним из пионеров психоделических исследований, проводя сеансы со своими клиентами, но в его программе не было условий для его собственных сеансов. Я был его руководителем в трех психоделических сеансах, которые он проходил в нашем институте, и в процессе этого мы стали очень близкими друзьями. Кен и его жена оба были коренными американцами и имели очень глубокую связь с духовной традицией своего народа и со старейшинами своего племени.
Еще будучи в Чехословакии, я читал об Аборигенной американской церкви, синкретической религии, соединяющей в себе христианские и индейские элементы и использующей в качестве причастия мексиканский психоделический кактус пейот. Меня очень заинтересовало самому пережить церемонию пейота, что дало бы мне возможность сравнить терапевтическое применение психоделиков с их использованием в терапевтическом контексте. После своего приезда в США я искал такую возможность, но безуспешно. Во время нашего заключительного обсуждения после третьего ЛСД-сеанса Кена у меня мелькнула мысль, что он может иметь какие-то связи с Аборигенной американской церковью и помочь мне найти группу, которая позволила бы мне участвовать в их церемонии пей-ота. Кен обещал мне рассмотреть этот вопрос с Джоном Митчеллом, известным «вождем пути», или руководителем священных церемоний, племени потаватоми, который был его близким другом. Через несколько дней Кен позвонил мне, чтобы сообщить кое-какие хорошие новости. Джон Митчелл не только приглашал меня в качестве гостя на свою церемонию пейота, но и предлагал взять с собой еще несколько человек из нашего персонала.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
