Кэтрин Бу
Обладатель Пулитцеровской премии В тени вечной красоты
Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая2 национальные книжные премии
Лучшая книга 2012 года по мнению: The New York Times • The Washington Post • O: The Oprah Magazine • USA Today • New York • San Francisco Chronicle • People • Entertainment Weekly • The Wall Street Journal • The Boston Globe • The Economist • Financial Times • Time Out New York • Publishers Weekly
В этой книге…
Близилась полночь. Остатки одежды сгоревшей одноногой женщины тлели во дворе. Мумбайская полиция рыскала в поисках Абдула и его отца. В жалкой хижине среди трущоб, притулившихся недалеко от международного аэропорта, прошло экстренное совещание родителей Абдула. Они были на удивление скупы на слова, когда вынесли свой вердикт. Больной отец останется здесь, в этой наскоро сколоченной из всякого попавшегося под руку хлама хибаре с металлической крышей, в которой ютилось семейство из одиннадцати человек. Он будет ждать, пока за ним придут, и безропотно последует за полицейскими, когда его арестуют. А вот сын, кормилец и добытчик, должен бежать.
Что думает сам парень об этом плане, не принималось во внимание. Впрочем, как всегда. Да к тому же он был в полном оцепенении от страха. Абдулу недавно исполнилось шестнадцать. А может, девятнадцать? У родителей была плохая память на даты. Аллах по своей непостижимой мудрости создал его невысоким и юрким. «Так и должен выглядеть настоящий трус», – говорил себе Абдул. Он не умел скрываться от полиции. Он разбирался только в сортировке мусора. Сколько себя помнил, все часы бодрствования посвящал одному занятию: покупке отходов, выбрасываемых богатыми и благополучными людьми вещей, и перепродаже их тем, кто занимался переработкой.
Сейчас он понимал, что надо спрятаться, но представить себе не мог, как это делается. Абдул пустился бежать, однако вскоре вернулся домой. В голову не пришло ничего лучше, чем забраться в кучу мусора на своем собственном маленьком складе.
Он толкнул скрипучую дверь семейного жилища и выглянул наружу. Домишко стоял в самой середине трущобного квартала среди таких же лачуг, сооруженных из остатков разных строительных материалов. Кривобокий сарай, служивший складом, был тут же, рядом. Абдулу надо было быстро и незаметно пробраться туда, лишив соседей удовольствия сдать его полиции.
Но луна пугала его. Полная и до безобразия яркая, она освещала пыльный пустой двор перед домом. Напротив виднелись хижины еще двух десятков семей. Мальчику казалось, что у фанерной двери каждой из них кто-то стоит и украдкой поглядывает на улицу. Некоторые жители трущоб ненавидели Абдула и его родителей по причине старой взаимной неприязни между мусульманами и индуистами. Другие относились к нему и его близким плохо по другим, более современным, экономическим причинам. Они завидовали мусорщику: этот парень, занимавшийся презираемым многими индийцами ремеслом, неплохо, по здешним меркам, обеспечивал всю большую семью. Его заработок позволил им выбраться из нищеты.
Во дворе все было до странности тихо и спокойно. Здесь, у берегов небольшого пруда с нечистотами, служившего восточной границей трущобного района, поздно вечером обычно всегда царила суматоха. Местные жители дрались, готовили еду, флиртовали, мылись, пасли коз, играли в крикет, толпились возле колонки, выстраивались в очередь возле небольшого борделя. А те, кто вляпался в черную жижу со сладковатым трупным запахом, сочившуюся из-под двери хибары через несколько домов от жилища Абдула, пытались смыть с себя эту грязь и избавиться от вони. Страстям, кипевшим за стенами убогих лачуг в узких проулочках, некуда было выплеснуться, кроме как на этот майдан[13]. Но после недавно разразившейся здесь драмы и самосожжения женщины, носившей прозвище Одноногая, все попрятались в свои дома.
Сейчас во дворе почти никого не было: лишь несколько полудиких свиней, водяной буйвол и несколько пьяниц с отвисшими животами. Разумным можно было назвать лишь одно присутствовавшее здесь существо – молчаливого мальчишку из Непала. Он сидел у грязного водоема, обхватив руками колени. Его фигура была окутана голубой дымкой: неоновые огни роскошной гостиницы, расположившейся на другой стороне пруда, отражались в воде и бросали фантастические отсветы на эту худенькую фигурку.
