В комнате стояла звенящая тишина. Ванесса чувствовала, что глаза присутствующих обращены только на нее.
– Он положил меня на сиденье колесницы, снял с меня трусики, а затем попытался просунуть в меня свой пенис. Разумеется, сделать это было не так-то просто, и он очень быстро забыл обо всякой нежности. Ему уже было все равно, больно мне или нет, и тогда я начала кричать и вырываться. Но он зажал мне рот рукой и все-таки изнасиловал меня. Тогда я еще не понимала, что со мной произошло. Чувствовала только, будто тело у меня разрывается от боли, – Ванесса бросила виноватый взгляд в сторону Старлы. – Я сказала адвокату, отвечающему за подбор свидетелей, что не знаю имени своего насильника. Я сделала это специально, поскольку в противном случае меня не допустили бы к слушаниям. На самом деле я прекрасно знаю, кто он такой. И всегда знала. В то время он был помощником шерифа в Джереми, штат Пенсильвания, а сегодня он уже сенатор. Сенатор Уолтер Паттерсон.
На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, после чего Уолтер Паттерсон хрипло рассмеялся:
– Прошу прощения? Вы что, решили повесить это на меня?
– Нет, – Ванесса перевела дух, ощутив неожиданный прилив сил. – Я долго ждала возможности вывести тебя на чистую воду, но не думала, что мне представится такой шанс. Я искренне рада, что смогла бросить это тебе в лицо, ублюдок.
Паттерсон схватился за молоток и ударил им по столу.
– Перерыв! – возвестил он, но никто в зале не шевельнулся. Люди начали переговариваться между собой.
– Жаль только, мне не хватило мужества выступить месяц назад, когда тебя обвиняли в совращении девочки, – Ванессе пришлось кричать, чтобы перекрыть шум голосов. – Может, тогда бы до всех дошло, что она говорит чистую правду, а ты наконец оказался бы за решеткой.
Паттерсон вновь обрушил на стол свой молоток. Ванесса встала.
– Мне страшно за тех детей, которые находятся рядом с тобой, – продолжила она. – Страшно даже за твоих собственных…
Микрофон внезапно онемел, и ее слова утонули в шуме голосов. Охранник шагнул к Ванессе, а Старла поспешила за членами комиссии, которые гуськом покидали комнату. Некоторые бросали на Ванессу испуганные взгляды.
Брайан пытался подойти к ней, но на пути у него встал охранник. Последний придерживал Ванессу за локоть, явно не зная, что с ней делать. Стряхнув руку охранника, она потянулась к Брайану и с облегчением увидела на его лице улыбку. Он быстро обнял жену.
– Ну и ну, – шепнул он ей на ухо, и Ванесса рассмеялась.
– Можем мы сбежать отсюда? – спросила она.
Брайан кивнул и повлек ее сквозь толпу. Народ высыпал за ними в коридор, так что им пришлось спасаться бегством. Свернув за угол, они оказались еще в одном коридоре. Брайан распахнул какую-то дверь и затащил туда Ванессу.
Это было что-то вроде кладовки. В тусклом свете, сочившемся сквозь маленькое окошко, виднелись полки с чистящими средствами. Сильно пахло каким-то порошком. Через пару секунд из-за двери донесся топот множества ног, затем все снова стихло.
Прислонившись к стене, Брайан крепко обнял Ванессу.
– Это был самый храбрый поступок из всех, какие мне доводилось видеть, – промолвил он. – Ты сделала это намеренно или просто следовала импульсу?
– И то, и то, – призналась она. – Я не хотела говорить тебе заранее. Боялась, что ты начнешь отговаривать, и…
– Наверняка, так что можешь не извиняться.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, а Ванесса подумала о том, что еще скрыла от своего мужа. Последнее, впрочем, могло подождать.
– Знаешь, я чувствую себя по-настоящему счастливой, – промолвила она.
Брайан коснулся ее щеки.
– Я рад, что присутствовал при твоем выступлении. Это было нечто.
– А ты видел его лицо, когда я упомянула про Джереми?
Брайан рассмеялся.
– Самое интересное было, когда ты назвала его имя. У парня был такой вид, будто его вот-вот хватит кондрашка.
Ванесса тоже рассмеялась.
– Я сказала, что хотела. Поймала этого ублюдка врасплох. А теперь я хочу есть.
– Тогда идем, – сказал Брайан, кивая на дверь.
Они прошли по пустынным коридорам, не встретив по пути никого, кто мог бы признать Ванессу.
– Вот только об одном я жалею, – промолвила она уже у самого выхода.
– О чем же?
– Мне стоило лучше спланировать свое выступление. Я так и не упомянула о том, как сказалось на мне то давнее событие и почему я так ратую за программу АМС.
Ванесса распахнула дверь, и они оказались на улице – перед объективами многочисленных телекамер. Брайан бережно обнял жену за плечи.
– Теперь ты можешь сказать все, что захочешь, – сказал он, кивая на толпу репортеров.
48
Вьенна
Небо за окном уже темнело, когда на пороге офиса Клэр появился Джон.
– Паттерсон собрал пресс-конференцию, – заявил он. – Она начнется уже через десять минут. Не желаешь послушать вместе со мной?
– Непременно.
Вообще-то она собиралась уйти сегодня пораньше, чтобы попасть на премьеру пьесы, которую ставил Рэнди. Однако пропустить эту пресс-конференцию Клэр тоже не могла.
– Сейчас буду, – сказала она Джону.
Прошло два дня с момента слушаний на Капитолийском холме. По телевидению вновь и вновь показывали неожиданную выходку Ванессы. Клэр шокировала реакция публики на заявление ее сестры. Ванессу неустанно поносили в средствах массовой информации, но никому и в голову не пришло бросить тень сомнения на репутацию Паттерсона. Клэр ожидала, что на защиту Ванессы встанут хотя бы женские группы, однако те хранили молчание. Им не хотелось задевать сенатора, в котором они видели своего лидера. Клэр оставила в гостинице несколько сообщений для Ванессы, но сестра ей так и не перезвонила.
Впрочем, даже Клэр пришлось признать, что Ванесса не принадлежала к числу жертв, которые вызывают безусловную симпатию публики. Само ее прошлое – использование наркотиков, подростковая беременность, алкоголизм – не внушало особого доверия к ее словам. То, что Ванесса давно стала уважаемым врачом, не играло в глазах публики особой роли. Все это было далеко не так интересно, как ее сомнительное прошлое. Вдобавок людям нравилсяЗед Паттерсон. Почитатели сенатора с облегчением вздохнули после недавнего его оправдания и не желали больше слушать никаких обвинений в его адрес.
Этим утром в «Вашингтон пост» появилась статья. В ней психолог рассуждал о возможных мотивах, подтолкнувших Ванессу к обвинению сенатора. При этом даже не принималось в расчет, что она могла сказать правду. Жаль, что Ванессе не удалось совладать с эмоциями во время этих слушаний, подумала Клэр.
