— Оставь моего сына в покое и впредь держись от него подальше! — продолжал рычать он. — Мне все равно, что ты ему скажешь и скажешь ли вообще что-нибудь. Но ты от него уйдешь. Сегодня же. И никогда не вернешься. Больше я предупреждать не буду!
Он отнял руку, и я упала на пол, брызгая слюной, пытаясь наполнить легкие воздухом, держась за горло и дрожа всем телом.
— Нет! — сказала я. Продолжая хватать ртом воздух и сдерживая слезы, я все же нашла в себе силы восстать против него. — Я никуда не уйду.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА? — заорал он.
— Я сказала, что никуда не уйду, — повторила я. — И ты ничего не сможешь с этим поделать.
Я смотрела на него снизу вверх и, наверное, выглядела очень жалко. Но чувствовала я себя совершенно иначе.
Он сжал кулаки так, что ногти впились в его ладони, и я поняла, что сейчас он меня ударит. Он мог меня покалечить, но я не считала это достаточным основанием для того, чтобы делать то, что он хочет, или произносить слова, которые ему понравятся. В ту секунду, когда он переступил порог, я поняла нечто такое, что прежде, до того, как он раскрыл свои карты, казалось мне совершенно невозможным. Если он полностью контролирует ситуацию и уверен, что ему ничто не грозит, что никто от него не уйдет и не осудит его поведение, тогда почему он ничего не сказал ни Джеку, ни жене? Если он так всемогущ, как пытается внушить мне, зачем ему понадобилось мне угрожать? В конце концов, кто я такая? Дешевая шлюшка — вот кто.
— Ты рискуешь потерять больше, чем я, — заявила я. — Если ты хоть пальцем меня тронешь, я все расскажу Джеку. И тогда ты потеряешь жену и сыновей. И еще я знаю людей, с которыми ты работаешь. Они, может, и смотрят сквозь пальцы на твои грязные делишки, но их отношение изменится, если все это вылезет наружу. Можешь меня убить. У меня все зафиксировано, включая даты, имена и адреса. И ты ни за что не найдешь мои дневники раньше Джека. Так что можешь делать все, что хочешь, только не забывай, что больше всех пострадаешь при этом именно ты. Я шлюха и привыкла к страданиям, я их не боюсь.
— Если ты скажешь кому-то хоть слово… — заревел он, раздавшись в это мгновение и ввысь и вширь.
— Я этого не сделаю, если этого не сделаешь ты, любовничек, — ухмыльнулась я.
Это было нечто из репертуара Хани. Я такого сказать не могла. Но я ведь рассталась с Хани. Или не рассталась? Что, если все эти годы я обманывала себя, считая, что Хани — это вымышленный персонаж, который я использовала для маскировки? Что, если она — это на самом деле я?
— Будь осторожна, малышка! — снова зарычал он, еще больше обнажая свои идеально ровные зубы.
В следующее мгновение он уже исчез, грохнув дверью с такой силой, что у меня даже сердце в груди замерло.
Я целую вечность лежала на полу, ощупывая истерзанное горло и спрашивая себя, как я смогу объяснить это Джеку. Может, оно только немного покраснеет? Может, обойдется без кровоподтеков? А тем временем я могу поносить шарф или гольф с высоким воротом.
Я знаю, что отец Джека еще вернется. Возможно, он не явится сюда сам, но он найдет способ свести со мной счеты и отделаться от меня. Это всего лишь вопрос времени. Может, ему и есть что терять, но он этого так не оставит. Не такой он человек. Сбежав от него, я задавалась вопросом, станет ли он меня разыскивать. Возможно, он рассчитывал, что я вернусь. Я сомневаюсь, что он меня искал, пустив в ход все те возможности, которыми хвастал.
Да, я была его собственностью, и он мог после моего исчезновения прочесать весь Брайтон. Но в мире было полно других проституток, готовых занять мое место. И даже если он поручил кому-то меня разыскать, вряд ли меня искали с большим усердием. Я ведь никуда не уехала и особенно не пряталась. Вообще-то я пряталась у него под самым носом, на самом деле не прячась.
Он мог оставить меня в покое, если бы я не подцепила его сына, если бы не вернулась в его жизнь. И если бы не начала ему угрожать. Но что сделано, то сделано.
Я знаю — это глупо, но больше всего остального меня пугает то, что во мне больше от Хани, чем я предполагала. Если это так, то… все, что я делала в прошлом, я делала потому, что я — ЕВА — была на это способна. Я не покидала свою оболочку, чтобы позволить Хани совершать эти действия вместо меня. И на моем лице не было маски, защищавшей меня от ужасов происходившего.
Я, Ева, когда-то была проституткой.
Я и теперь продолжаю оставаться грязной и отвратительной.
Я оказалась в ловушке, и мне очень страшно.
И все это не осталось в прошлом. Все это продолжало находиться во мне. Это Хани осталась в прошлом, но когда я смотрю в зеркало, то вижу Еву. И если все это делала Ева, то она никуда не исчезла. Она здесь и сейчас.
Я Ева. И я проститутка.
Я
14 февраля 2000 года
Вот что произошло сегодня утром.
Джек лежал в постели рядом со мной, а я спала. Наконец его сверлящий взгляд пробудил меня от приятных сновидений.
— Доброе утро, — произнес он, приподнимаясь на локте и глядя на меня.
Кофе. Я ощутила аромат кофе. Обычно я первой выбиралась из постели, спотыкаясь, спускалась в кухню, включала замысловатый аппарат и приносила наверх две чашки кофе.
— Хм-м-м, — протянула я, мгновенно поняв, что еще слишком рано для любезностей и тем более для кофе.
Джек был в том состоянии, в котором ему хотелось делать что-то полезное, как для тела, так и для ума, в то время как мне хотелось спать и ни о чем не думать как минимум до полудня.
— Я сварил кофе, — доложил он.
— Хм-м-м, хм-м-м? — отозвалась я, что должно было означать: «Ты ждешь аплодисментов?»
— И еще у меня для тебя подарок, — не унимался он.
— Хм-м-м, — ответила я, думая про себя: «Зачем такая срочность? Неужели нельзя было подождать, пока рассветет?»
Он положил свой подарок на подушку передо мной.
— Вот твой подарок, принцесса.
Я с трудом разлепила один глаз и увидела на белой подушке золотое кольцо с бриллиантом. Тут оба моих глаза распахнулись настежь, и я изумленно уставилась на кольцо, чувствуя, как удивление сменяется испугом.
Я скосила глаза, переместив взгляд с кольца на его лицо, и увидела, что он улыбается. Сна у него не было ни в одном глазу, зато в обоих плясали чертики.
Он поднял брови.
— Что скажешь?
Я отыскала для него улыбку, снова посмотрела на потрясающую россыпь бриллиантов у себя под носом, а потом перевела взгляд на него.
