Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
– Зачем? Зачем? – повторяет мама.
Она тяжело поднимается на ноги, ее глаза красные от слез.
– Зачем ты все это делаешь? Оставь в покое мальчика! – кричит она.
– Если бы твой муж умел держать язык за зубами, то я бы не тронул ни тебя, ни сына, – отвечал Ках ворчливо. – Я так и планировал, но как я посмотрю, в эту комнату, – он окинул взглядом помещение мастерской, – беспрепятственно входили и ты и ребенок, который мог что-нибудь испортить.
– Он не входил сюда! – говорит мама.
– Тогда как он тут оказался? Да это уже не важно. Я думаю, мальчику ты объяснишь, что и к чему, чтобы он мог спокойно дожить хотя бы до лет отца. А что до тебя, то – слушай и запоминай: твой муж умер от оттока Силы! Ты сама видела, как он упал в обморок, когда работал над… – Ках обводит глазами комнату, как будто что-то выискивая, и наконец берет с полки недоделанный браслет, – вот этим! Я, как Мастер Целитель, смогу подтвердить, что Аса Фаэль умер при оттоке.
Мама неровно, тяжело дышит, ее голова опущена, а руки сжаты в кулаки. Вирду очень хочется, чтобы она ударила Советника Каха прямо в лицо.
– Потом ты объявишь на Совете, что отказываешься от всех привилегий жены Мастера Силы, что не хочешь никого видеть и ни с кем разговаривать. Ты скажешь, что отправила сына к родственникам. А после ты уедешь в Тайрен. И там встретишься со своим мальчиком.
– Ты сделаешь все правильно, – продолжает Ках, Вирд видит, что его слова причиняют маме боль, – иначе придется прислать тебе голову твоего сына. Ты хочешь увидеть голову сына отдельно от тела?
Вирду вдруг становится очень страшно, он не думает о том, что умрет, а почему-то представляет, как неудобно ему будет без головы, как темно и страшно, как он не сможет есть и не увидит, куда идет…
Мама вздрогнула, ее кулаки разжались, и она спрятала лицо в ладони.
Ках обратился к двум незнакомцам:
– Вывезите мальчишку!
– Как мы его вывезем незаметно? – спросил один из них.
– Положите в сундук и вывезете!
– Не нужно! – вскричала мама и вцепилась в руку Советника. – В сундуке он же задохнется!
– Не думай, что я монстр, Лисиль! – проговорил он, отталкивая ее. – Я не стану убивать без надобности.
Разговаривая, Советник Ках подошел к Вирду и протянул к нему руку, Вирд отшатнулся, ожидая боли, но от руки этого злого человека исходило тепло. Он положил свою ладонь ему на лоб и глаза, в то время как другие двое держали его. Тепло проникало внутрь Вирда, и сильная головная боль стала утихать.
– Больше того, я исцелю его! Он хорошо приложился головой при падении – и заметь, я его туда не сажал и оттуда не сталкивал! От этого удара он и вправду мог бы умереть. Это я тебе говорю как Мастер Целитель. Не бойся, все время в сундуке он будет спокойно спать, и это только пойдет ему на пользу. Только на пользу! Особенно после такого удара.
Тело Вирда стало как будто погружаться в теплую воду. Его глаза закрываются. Первой в нем засыпает боль, кричащая о том, что отца больше нет. Потом засыпает тревога за маму, потом страх за себя самого и наконец злость и ненависть к Каху. Погружаясь в теплый приятный сон, Вирд слышит голос Советника:
– Сделай все правильно, Лисиль, и уже через две недели ты увидишься с сыном в Тайрене.
Гани Наэль
Гани сидел в гостиной госпожи Миче. Кресло под ним мягкое, в котором утопает тело, что расслабляет подуставшие за время путешествия мышцы. Его ноги лежат на приставном табурете. На коленях арфа, а в руках кубок с вином. Чего еще можно желать? Портреты смотрели на него со стен, и он, отсалютовав им кубком, пригубил терпкое молодое вино, которое делали горцы, жившие в Сиодар.
Здесь у нее уютно, словно в доме под Торилагом, где он вырос. Может быть, когда-нибудь он купит себе такой уютный дом и осядет, женится, заведет кучу детишек, будет учить их музыке и рассказывать истории. Но пока рановато.
Он мог бы остаться здесь подольше, сытно есть, сидеть вот в этом кресле, пить вина из погребов госпожи Миче; она далеко не бедна, да и сын у нее Одаренный, так что Гани ей не в тягость, наоборот, скрашивает будни старушке музыкой и пением. Но он не был бы Гани Наэлем, если б его не подначивало что-то изнутри двигаться вперед. Бабка Наэля говорила, что его прадед был пиратом и ходил в Горное море, скорее всего, эта тяга к странствиям у Гани от него. Но сейчас больше даже не к странствиям – его тянет, тянет прямо за жилы к Городу Семи Огней. Правду говорят, что, поймав человека один раз, Город Огней уже не отпустит его.
В Шеалсоне тихо и спокойно. Пока спокойно. Не известно еще, что с этими арайцами в лесу. Пора бы уже и двигаться к столице, они и так задержались здесь на две недели. Гани Наэль ждал, пока соберется Фенэ, все же путешествовать в компании приятнее и, главное, безопаснее. Он не сомневался, что Мастер Агаят из особого к Фенэ расположения выделит ей для охраны десяток-другой воинов. Но, как оказалось, расположение Агаята к к’Хаиль было настолько особым, что он даже собирался сделать ее ди Агаят, или госпожой Агаят, выражаясь по-тарийски.
Хитрая Фенэ получала сразу и защиту, о какой можно только мечтать (еще бы! три тысячи воинов!), и гражданство Города Семи Огней – Агаят был Мастером, выпускником Пятилистника, получившим гражданство вместе со своим браслетом. Гани невольно потер свой, с выгравированными птицами и арфами, ему дали его вместе со званием Мастера Музыканта. А ведь ему она отказала… Он усмехнулся. Хорошо это или плохо?
Плохо то, что теперь Фенэ останется здесь, а значит, и все ее бывшие рабы и повозки, а им с Вирдом придется путешествовать вдвоем. Еще хуже то, что ему, видно, не избегнуть затрат на покупку лошадей и припасов. В первый раз за целый год (больше чем за год) у него возникла необходимость доставать золото из его холщовой сумки. Но, опять же, не будет он Гани Наэлем, если не найдет выхода и из этой крайне неприбыльной ситуации.
Что до Вирда, то его нужно как можно быстрее передать в руки самого Верховного, ну в крайнем случае – Совета Семи, пока он не свел его, Гани, с ума своими выходками в духе Астри Масэнэсса. Да и сам парень мечется, не понимая, что с ним творится.
Хорошо, что в Шеалсоне они не стали рассказывать о всех его талантах, иначе чрезмерного внимания, а оно никогда не на пользу, не избежать. И так после того, как Вирд исцелил жену Главы Тола от какой-то застарелой болячки, так некстати напомнившей о себе, его не приглашал в дом с просьбой об исцелении разве что самый ленивый из почетных горожан. Гани предчувствовал, что скоро осмелеют и прочие, не такие почетные, и им придется пробиваться сквозь толпу просителей чуть ли не с боем. А по поводу Вирда он не мог сказать с уверенностью, чем такой бой может закончиться: всеобщим исцелением, ради которого они застрянут в Шеалсоне до конца своих дней (по крайней мере, до конца дней Наэля), или всеобщей бойней…
Гани Наэль знал на своем веку разных людей. Были такие, чья жизнь – словно озеро в безветренный день: только редкая рябь иногда проходит по гладкой недвижной поверхности. Встречались и такие, чья судьба – это горная река: стремительная, быстрая, опасная. Что до Вирда, то стезя его – это сплошные водовороты, пороги и водопады внушительной высоты. И тех, кто рядом, тоже затягивает в этот бурлящий котел.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
