Книга Тень Эдгара По - Мэтью Перл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Впрочем, это случилось несколько недель назад; а в тот вечер Монтор даже не вспомнил о Бароне. Он мечтал выспаться. У мосье Монтора было в жизни две слабости; к чести его следует сказать, что ни одна из них не имела отношения к богатству или власти. Этим мосье Монтор выгодно отличался от прочих посланников своего принца. Итак, Монтор любил предстать в выгодном свете перед незнакомым человеком (на каковую склонность мы уже намекали), а еще он любил спать по много часов кряду.
Однажды Монтор разговорился в читальном зале с молодым балтиморцем, интересовавшимся Огюстом Дюпоном. Имя Дюпона Монтор произносил с придыханием. Правда, он не мог вспомнить, когда последний раз Дюпон явил мощь своего интеллекта — но что с того! Молодой балтиморец был так увлечен — у Монтора язык не повернулся разрушить его иллюзию. С тех пор минуло изрядно времени — месяцев шесть, — и в Монторовой памяти (блажен, чья память коротка!) сохранились лишь смутный образ молодого человека да обрывки их многочисленных бесед. Так было до того вечера, когда Монтор, войдя в свой дом, на мгновение задумался, почему в камине гудит огонь, а в следующее мгновение заметил за своим столом незнакомца.
— Кто?.. Как?.. — Монтор позабыл, что говорят в таких случаях. — Кто вас впустил? Зачем вы здесь?
Ответа не последовало.
— Я сейчас полицию вызову, — пригрозил Монтор. — Кто вы такой? Ваше имя?
— Вы не узнаете меня? — на хорошем французском спросил незваный гость.
Монтор прищурился. В защиту его заметим, что освещение оставляло желать лучшего, а гость с виду походил на бродягу и соответственно внушал оправданные опасения.
— Как же, как же, — зачастил Монтор; он узнал гостя, даром что не помнил имени. — Вы — тот молодой человек из Балтимора… но как вы очутились в моем доме?
— Я заговорил с вашим лакеем по-французски. Сказал, что у нас назначено совещание международного значения, велел возвращаться через два часа и оплатил доставленные неудобства.
— По какому такому праву?.. — Наконец-то! Монтор вспомнил обстоятельства знакомства с молодым человеком. — Конечно! Мы встретились в читальном зале, разговорились о французской прессе. Я еще помогал вам совершенствоваться во французском языке и несколько раз вывел в свет. Вы Квентин, не так ли? Вы искали прототипа Дю…
— Квентин Гобсон Кларк. Вижу, вы меня вспомнили.
— А теперь, мосье… Кларк, — двигатель ума Монтора заработал на бешеных оборотах, — я вынужден просить вас покинуть пределы моего жилища.
Монтору совершенно не хотелось оставлять чужого человека на ночь, пусть они когда-то и общались, пусть и человек этот помнился ему совершенно безобидным. Монтора смутило имя — Квентин Кларк; причем смутило не в связи с воспоминаниями периода читального зала. Нет, это имя в последние недели приобрело новый, зловещий смысл.
Несколько секунд понадобилось, чтобы Монтор сумел произнести хоть какое-то слово — и слово это было «Убийство!».
— Мосье Монтор, — заговорил я, когда он чуть успокоился. — Полагаю, вам все известно о Бароне Дюпене.
— Вы, — начал Монтор, — вы же…
Не слишком скоро французский посланник сумел объяснить, что имя Квентин Кларк называли ему в связи с убийством французского подданного; именно Квентин Кларк был первым и единственным в списке подозреваемых.
— Да. Это обо мне. Только я ни в кого не стрелял. Наоборот, я надеюсь, что вы располагаете информацией, которая поможет вычислить настоящего преступника.
Монтор больше не выказывал желания звать полицию.
— Помогать вам? После того как вы вломились в мой дом, подкупили моего слугу? Зачем вы это сделали?
— Исключительно ради истины. Если поиски предполагают марание рук, я готов.
— Мне сказали, что вы в тюрьме!
— Неужели? А не сообщили заодно, как подмешивали мне яд в воду, чтобы я себя оговорил?
— Не понимаю, куда вы клоните, мосье Кларк! — прошипел Монтор. — Я не имею отношения к грязным методам дознания, вдобавок в глаза не видел этого… этого так называемого барона!
— Его преследовали двое французов; отъявленные негодяи. Полагаю, они исполняли приказ некоей персоны, которая отличается изворотливым умом и дальновидностью. — По заверению Бонжур, их не могли подослать кредиторы; в то же время французы упоминали какой-то «приказ». Ясно, что негодяями руководила отнюдь не жажда наживы. — Мосье Монтор, о перемещениях французских подданных по Америке вы должны знать все.
— Ах, мосье Кларк, неужели, по вашему мнению, я провожу дни в порту, заглядывая в иллюминаторы пароходов? Кстати, полиция наверняка будет вас искать за ваше… за ваше дерзкое, возмутительное вторжение! — Монтор нахмурился, вспомнив, что меня ищут за преступление куда более тяжкое. — Вы очень изменились с нашей первой встречи, мосье Кларк.
Я поднялся из-за стола, окинул Монтора холодным взглядом:
— Полагаю, у вас имеются соображения на предмет того, где могут скрываться подобные субъекты и кто предоставляет им убежище. Вы знакомы со всеми влиятельными французами Балтимора. Кстати, мосье Монтор, никто не отменял вероятность, что эти крайне опасные личности доберутся и до вас.
— Мосье Кларк, с того дня, как Луи Наполеон стал президентом, я по мере сил защищаю его интересы. Если в Штатах и есть преступники французского происхождения, скрывающиеся как от наших, так и от ваших властей, они точно не станут искать защиты у меня. Надеюсь, вы это понимаете. Если нет, советую как следует поразмыслить.
Монтор заметил, с какой серьезностью я слушаю, и попытался сменить тему, чтобы вернуть мое дружелюбие.
— Разве не я помог вам в поисках Огюста Дюпона — прототипа литературного Дюпена? Кстати, как у вас дела? Ездили вы в Париж? Встречались с Дюпоном?
— К Огюсту Дюпону мое дело не имеет никакого отношения, — холодно отвечал я. Ни угрожающего жеста, ни зловещей гримасы не последовало с моей стороны, однако Монтор съежился — он успел поверить в мою невменяемость, и немалого труда стоило удержаться и делом не подтвердить его страхи.
Впрочем, мне не пришлось требовать сведений.
— Бонапарты! — внезапно пролепетал Монтор.
— Бонапарты? — опешил я.
— Балтиморские Бонапарты, — пояснил он. — В частности, мосье Жером Бонапарт.
— Помню, вы представляли меня каким-то Бонапартам. Это было на костюмированном балу, незадолго до моего отплытия в Европу. Вы познакомили меня с Жеромом Бонапартом и его матушкой. Но с чего вы решили, будто человек вроде Жерома Бонапарта знает о преступниках больше вашего? Он ведь родственник Наполеона, не так ли?
— Нет. То есть да. В смысле, он родня Наполеону, но не тому, от которого трепетала вся Европа. Видите ли, брат Наполеона — императора Наполеона — в девятнадцать лет солдатом попал в Америку, влюбился в богатую американку Элизабет Паттерсон и женился на ней. Вы встречались с ней на балу — она была в королевской мантии. У них родился сын, его назвали Жеромом в честь отца — на балу он представлял турецкого янычара. Когда этому Жерому не исполнилось и двух лет от роду, император Наполеон велел своему брату бросить молодую жену; брат повозмущался, побунтовал, да и покорился. Элизабет Паттерсон вместе с младенцем вернулась в Балтимор; император больше не считал родней ни ее, ни ее сына, своего племянника. Отныне оба стали отрубленной ветвью на горделивом семейном древе.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тень Эдгара По - Мэтью Перл», после закрытия браузера.