И тут к человеческому крику присоединился еще один звук – рвущий барабанные перепонки звериный рык. Два этих крика слились в единый хор, переплетаясь, заглушая друг друга, сопровождаясь громкими ударами и треском.
Алиса зажала уши руками.
– Ради Бога, что это? – простонала она.
– Кошка! – крикнула ей Урсула сквозь шум. – Ее называют здесь югуляром. Она убивает кого-то.
Судя по звукам, она рвала кого-то на части.
И вдруг, так же неожиданно, как начались, звуки оборвались. Вместо них слышался теперь только шум перепуганной толпы по ту сторону завала. Их вопли и визги тоже отдавались эхом отовсюду, но по крайней мере они были потише и не так близко. Что ж. Ревущая Пещера оправдала свое название.
Алиса отняла руки от ушей, не в силах прийти в себя от потрясения. Урсула держалась молодцом, но была бледна как мел, да и мужчины выглядели не лучше – страх гнал их прочь от страшного места, но разум велел оставаться на свету. Один из них выхватил из костра горящую ветку, но с места так и не сдвинулся.
Урсула отобрала у него ветку и шагнула туда, откуда доносился шум. Мужчины разом закричали что-то, пытаясь остановить ее. Крикнув в ответ и мотнув головой, она прогнала их с дороги. Возможно, устыдившись, они поплелись за ней. Алиса тоже заставила себя идти, твердо решив не оставаться одной среди всего этого кошмара.
Идти пришлось совсем недалеко – они нашли то, что искали, и теперь стояли посреди дороги, в ужасе взирая на свою находку. Алиса забралась на высокий камень и заглянула поверх их голов. Крутые стены поднимались с одной стороны на высоту плеч, а с другой – еще выше, образуя узкую расселину, уходившую куда-то дальше, в темноту. Камни были светло-серого цвета, сцементированные потеками белого сталагмита, напоминавшего расплавленный свечной воск, но сейчас все это было забрызгано пятнами яркого красного цвета, словно здесь взорвали целую бочку крови. Кое-где кровавые брызги и клочки мяса залетели на высоту двенадцати футов, влажно поблескивая в свете факела Урсулы. Боже, да для такого количества крови нужно растерзать не одну жертву, а целый десяток!
Крики в основной пещере почти стихли, потому что большая часть Свободных высыпала наружу, под дождь. Отблески света на своде пещеры означали, что к ним спешат и с другой стороны.
В центре кровавого месива ничком лежало женское тело. Оно было совершенно обнажено и покрыто кровью, но заметных повреждений на нем не было. Возможно ли такое? Все говорили разом – ни одного понятного слова. Под ногами, на земле разбросаны кучки камней – нет, не камней – вон нога… рука… Двое мужчин разом вскричали, указывая на маленький круглый, залитый кровью валун. Глаза его были открыты…
Какая гадость! Алисе сделалось дурно. Каждая тень вдруг превратилась в монстра, каждый камень – в зуб. Алиса сползла со своего камня и, спотыкаясь, побрела обратно к костру, больно ударяясь коленями и локтями о выступы. Она швырнула в огонь целую охапку веток, чтобы тот разгорелся, и дрожа опустилась на землю. Две жертвы, одна растерзанная на мелкие части, вторая невредимая, по крайней мере внешне… Чушь какая-то! Те когти, которые описывал ей Джамбо, не могли бы сорвать с женщины платье, не изорвав в клочья и кожу. И куда он делся, этот югуляр?
И откуда взялся?
Крики в основной пещере смолкли – возможно, все сбежали из нее в ночь. Она услышала голоса совсем рядом и узнала Эдварда – он отдавал распоряжения. Ее трясло от страха и тошноты. Даже запах дыма, казалось, отдавал привкусом крови. Она не понимала, о чем идет речь, – все говорили не по-английски. Она подумала, не поискать ли ей Джамбо, но не была уверена, что он еще в пещере. Эдвард так унизил его, что он мог забрать драконов и поспешно уехать. Нет, Джамбо джентльмен, он не позволит себе этого, и все равно ей лучше подождать здесь, пока Эдвард не разберется со всем этим. Обещанный ей отдых оборачивался кровавым кошмаром.
Спустя минуту проход осветился. Появилась Урсула с факелом, а за ней сам Эдвард, несущий на руках женское тело. За ним вошли остальные. Пока он укладывал свою ношу на ложе из листьев, Алиса взяла одеяло и подошла накрыть ее. Она была совсем еще молоденькая.
Эдвард выпрямился, вытер окровавленные руки о хламиду, и без того перепачканную кровью.
– Спасибо.
– Она жива? – Конечно, жива. Он бы не принес сюда труп.
– Элиэль Певица. Она уже приходит в себя. Я усыпил ее. Посмотри, не удастся ли тебе вымыть ее, ладно? – Он повернулся к своим помощникам и что-то приказал им. Он был бледнее прежнего, но совершенно спокоен. И повиновались ему без колебаний и споров. Большинство вышли в тот проход, по которому привели сюда Алису, остальные вернулись на место убийства.
Ей помогла Урсула, притащив бурдюк с водой. Алиса нашла драную тряпку – возможно, чье-то постельное белье, – и оторвала от нее лоскут. Вдвоем они принялись смывать следы крови. Когда они вытирали ей лицо, Элиэль вздрогнула и пробормотала что-то, но не проснулась. Они ничего не смогли поделать с ее волосами – свалявшимися, с запекшейся кровью. На коже обнаружилось несколько царапин – скорее всего от камней, – и на талии ее багровел странный след, происхождение которого Алиса определить не могла. Когда Урсула взялась за руки Элиэль, та застонала и попыталась вырваться. Кончики пальцев оказались разбиты в кровь, часть ногтей сломана. То же самое – на ногах. Алиса обменялась удивленными взглядами с Урсулой и отогнала прочь роившиеся в голове подозрения.
– Как у вас? – спросил Эдвард.
Он стоял к ним спиной. Столь абсурдное соблюдение приличий рассмешило Алису, она с трудом сдержалась, чтобы не захихикать. Смех сейчас легко мог перерасти в самую настоящую истерику.
Урсула снова накрыла пациентку одеялом.
– Можешь посмотреть сам. У нее серьезная ссадина на талии. Что-то не в порядке с ее пальцами на руках и ногах.
Эдвард опустился на колени и осмотрел укутанное тело Элиэль.
– И пара сломанных ребер.
На минуту он подержал свои руки поверх одеяла на ее груди. Потом поднял одну из ее рук и оскалился.
– Свинья! – Он накрыл ее руку обеими ладонями и залечил ободранные пальцы и даже сломанные ногти. Потом занялся второй рукой, ногами…
Урсула пристально следила за ним, но вид у нее был скорее сердитый, чем восхищенный.
– Что случилось? – спросила Алиса. – Хоть кто-нибудь может мне объяснить? У вас что, все время так?
Урсула мотнула головой.
– Это точно было нацелено на него. Кен’т?
– Возможно, – откликнулся Эдвард. – Отойди, я…
Хрустнули камешки. Из прохода показался запыхавшийся светловолосый страж. Лицо его покрывала мертвенная бледность, колени и локти были испачканы кровью. В руке он держал длинную полосу пропитанной кровью кожи. Судя по тому, как он протягивал ее Эдварду, она была тяжелой.
Они обменялись несколькими фразами. Блондин поморщился, но кивнул. Он бросил свою ношу на землю – та упала с металлическим звоном – и направился к проходу, из которого появился. Кому-то предстояло заняться похоронами той, второй жертвы, и, возможно, это ему поручили столь жуткую работу.
