Дальше – кусок комнаты. И пустота. Будто кто-то неряшливо откромсал одну из стен. Когда-то взорвался газ… Груда обломков до самой земли.
И ещё не осевшая пыль – там, куда только что выпрыгнул Фомин.
Его не видно. Кажется, успел повернуть за угол.
Обогнавший меня Инютин стоит у края. Чего он медлит, идиот?!
Я бросаюсь к провалу.
– Нельзя.
Я бью его по руке. У меня перед глазами – пятно на Ксюхиной куртке…
– Тихо, – шепчет бригадир.
Мы с Султаном переглядываемся. Я стискиваю зубы. Бригадир мрачно усмехается.
А дрожащий голос Фомина не смолкает. Верещит назойливой канарейкой:
Глава 20
Говорят, в минуту опасности – реальной, леденящей затылок – у человека мобилизуются скрытые резервы. Открывается второе дыхание, исчезает усталость…
Фигня.
А может, наши резервы были уже на исходе. Слишком длинный выдался день. Муторный, выматывающий…
Не наш.
Мы бежали вслед за Лери.
Инютин и Султан тащили База. Я нёс Ксюху. Крот держался за моё плечо. А Майя прикрывала наше бегство.
«Бежали» – это слабо сказано…
Выкладывались до предела, до горячего пота на загривке. Хватая ртом безвкусный, будто лишённый кислорода воздуха. И все равно двигались слишком медленно.
Нам оставалось каких-то пятьдесят метров.
Мы не успели.
Танк «Чейни» вынырнул из-за угла девятиэтажки. Не сбавляя хода, крутанул башней. И брызгами полетели куски асфальта. Тёмными фонтанами вычертилась борозда поперёк детской площадки. Комьями земли, бетонной крошкой взорвались клумбы.
Автоматическая пушка посылает шестьсот снарядов в минуту. Десять – каждую секунду.
Мы укрылись за кирпичным домом. По виду – царских времён. Значит, с крепкими, толстыми стенами. Я бережно опустил Ксению на траву. Снял с плеча РПГ-29.
И пополз за угол.
«Чейни» исчез. Но я его слышал – где-то в соседнем дворе. Кажется, хотят подобраться к нам из-за бетонной высотки.
Впереди сквозь туман прорастает цепь автоматчиков. Как раз между нами и конечным пунктом марш-броска. Он так близко – окутанный дымкой силуэт здания, в котором спрятан волшебный, исцеляющий «усилитель».
Я возвращаюсь к своим.
База и Ксюху уже занесли внутрь. Султан и Инютин ждут наготове с автоматами.
Остался последний рывок.
Майя тревожно на меня глядит.
– Не высовывайтесь, – приказываю я, – Мы возьмём чёртов «эмплифаер». Туда и обратно… Обещаю.
Хотя бы один из нас… Это мужская работа.
Лери кусает губы, будто вот-вот расплачется. И вдруг говорит:
– Нет никакого «эмплифаера»!
Мы растерянно моргаем.
– То есть… как? – хрипло спрашивает Султан.
– Простите. Я вас обманула.
– Зачем?
– Чтобы вы шли за мной.
– Куда?
– К точке максимальной флуктуации. Болхов – уже не город. Это Врата между мирами. Их надо уничтожить…
– Ты – свихнувшаяся дрянь, – почти без выражения бормочет Султан. Лицо у него каменное, только кулак яростно сжимается, – Из-за тебя…
– Да, – всхлипывает Лери, – Я лгала! Иначе Денис не пришёл бы сюда. А никто кроме него…
Лязг гусениц приближается.
– Все внутрь! – командую я, – И тихо!
Сам останавливаюсь в тёмном парадном. Снаружи меня почти не видно. Удобно укладываю на плечо тяжёлый тубус гранатомёта. Откидываю складную мушку и прицельную планку.
«Нижняя прорезь на планке – дистанция до 50 м.»
Жаль, что обзор из глубины парадного – хреновый. Всё, что мне видно – краешек панельной высотки. Танк мелькнёт передо мной лишь на секунду. Одно радует – стрелять он будет скорее всего по окнам.
Лишь бы мои не вздумали геройствовать…
Я прикидываю дистанцию, вспоминаю скорость гранаты…
Дьявол!
«Чейни» так не появился!
Гул мотора опять удаляется. Они будто что-то почуяли. Развернулись.
Я выскакиваю из дома и бросаюсь к высотке. Несколько пуль тут же бьют рядом в стену. Автоматчики держат улицу под прицелом.
Я прыгаю за угол.
Корма танка ещё выглядывает из-за многоэтажки. Я целюсь и нажимаю спуск.
Рвануло, взметнулось пламя.
Но танк продолжал двигаться. Скрылся за высоткой.
«Промазал!» – я с досадой отшвырнул тубус РПГ.
И тут рвануло второй раз. Так, что во всей округе со звоном посыпались треснувшие стёкла.
Улица кажется страшно широкой. Я бегу назад к древнему дому из красного кирпича. Всего десяток метров. Но сейчас они долгие, как путь до Марса.
И отлично простреливаются.
По мне палят из окон высотки, двора и боковых переулков.
Асфальт разлетается фонтанчиками.
Со стороны «красного» дома – грохочут АК и РПК. Моя команда «работает» по окнам высотки всеми наличными стволами.
Я одолеваю последние метры.
Ныряю в парадное. Тут спотыкаюсь – в левую ногу что-то ударило. Ползу по ступеням. Бригадир вытаскивает меня из зоны обстрела – в сумрачный коридор.
По тёмной лестнице чёрного хода взбираемся на второй этаж. Опять пришлось согнуться. Окно закрыто жалюзями, но лучше не рисковать.
Я опускаюсь на пыльный паркет и чувствую, как стекает по голени кровь.
Майя бросается ко мне. Ощупывает, будто не веря, что я живой. Распарывает штанину и начинает перевязывать.
– Да нормально, – говорю, как можно спокойнее, – Чуть-чуть зацепило.
Лери глядит иначе – словно мать на нашкодившего сына:
– Больше так не делай!
Она уже овладела собой. Утёрла слёзы. Только веки – покрасневшие и на щеках – грязные разводы. Меня вдруг осенило – если её отмыть, она будет симпатичная…
Симпатичная дура.
– Ага, – выдавил ухмылку, – Ты привела нас в тихое, безопасное место. А я и здесь ухитрился найти неприятности.
