Без колебаний Эрик отбросил дубинку и вытащил меч, который до того был у него в ножнах. Он поднял длинный темный клинок в угрожающем приветствии и двинулся навстречу врагу, но не успел сделать и двух шагов, как был остановлен сэром Роджером, с силой схватившим его за предплечье.
— Вернись к остальным! — сердито рявкнул он.
— Потом, — непреклонно отрезал Эрик, стряхнув его руку.
— Дьявол тебя побери, от тебя только и жди беды! — взъярился Роджер. — Я не потерплю у себя в отряде ослушников!
Но Эрик уже не слышал его угроз. Внезапным броском он настиг сэра Гилберта — и все было забыто. Его грозный черный клинок, вернувшийся из конюшни к своему законному владельцу, со смертоносной точностью уже падал на Гилберта, но тот тоже не был новичком в искусстве владения мечом. С криком ярости он встретил стремительное нападение, отразив удар мощным ответным выпадом. Его глаза сверкали холодной ненавистью, когда он свирепо взглянул на Эрика.
— Зря я тогда не задержался! Надо было собственными глазами проследить, как тебя повесят! — прорычал Гилберт после того, как они, обменявшись ударами, отступили на шаг друг от друга.
— У тебя не останется времени, чтобы долго сожалеть об этой ошибке, — ответил Эрик холодным, сдержанным тоном.
— Я позабочусь, чтобы тебя первого насадили на вертел в аду и хорошенько поджарили!
С этими словами Гилберт занес меч и, призвав на помощь все свое искусство, атаковал Эрика. Но Эрик слишком долго ждал своего часа, чтобы оставить Гилберту хотя бы мимолетную надежду на победу. Рассчитанные, сокрушительные выпады противника он встречал, используя всю мощь и крепость своих рук. Яростные рубящие удары Гилберта не достигали цели, неизменно встречая на пути несокрушимый черный меч. Эрик бросился вперед в попытке лишить Гилберта равновесия. Это был рискованный бросок, поскольку теперь Эрик оказался в пределах досягаемости для оружия своего врага. Но когда Гилберт пошатнулся, Эрик понял, что его риск имел смысл. Он рванул тяжелый клинок на себя, услышав скрежет металла, и теперь был готов нанести смертельный удар.
Со своего места под навесом Розалинда видела, как неожиданно развернулись события на поле, и ею овладело отчаяние. Да, она знала заранее, что Эрик собирается встретиться лицом к лицу с Гилбертом, но страх за Эрика от этого не становился менее мучительным. Гилберт мог убить Эрика! И даже если не он это наверняка могли сделать другие!
На другой стороне поля, наполовину скрытые завесой пыли, фигуры двух сражающихся были различимы с трудом. Она отчетливо видела только длинный темный клинок в руках Эрика, и, как ни терзал ее страх, она гадала, где он раздобыл этот меч.
Разумеется, не она одна наблюдала за поединком. Остальные участники схватки, затеянной ради развлечения, мгновенно остановились, когда два противника сошлись в бою не на жизнь, а на смерть. Бойцы сэра Гилберта в негодовании бросились к своему лорду, чтобы защитить его, но к месту поединка первым поспел сэр Роджер. С яростным воплем он выставил свой меч между ними, прежде чем клинок Эрика смог нанести удар. Выкрикнув короткую команду, он решительно вклинился между Гилбертом и Эриком, загородив собой гостя и обратив лицо к своему своевольному подчиненному.
— Чтоб ты провалился, проклятый ублюдок! — орал он, явно возмущенный таким нарушением правил состязания. Жестами он подавал знаки ратникам Стенвуда, которые еще топтались в нерешительности позади Эрика.
— Что стоите, олухи?! Я сказал — взять его!
Если бы Розалинда не ухватилась за опору навеса так крепко, то сейчас, несомненно, потеряла бы сознание. До сих пор она могла только с ужасом созерцать происходящее. Не все слова, произносимые на поле, были ей слышны и понятны. Она видела вооруженных людей, толпившихся за спиной Эрика, она слышала злобный голос сэра Гилберта, яростно выкрикивавшего обвинения:
— …Грязный ублюдок, которого мы изловили на дороге в Данмоу, заслужил виселицу!.. Я требую, чтобы его повесили сейчас же!
Эти слова вывели Розалинду из оцепенения. Она не раздумывала и не строила планов, когда выбежала из-под навеса. Она не обращала внимания на гул встревоженной толпы. Ею владела только одна мысль — спасти любимого! Среди людей, которые окружили Гилберта и Эрика, находился и ее отец. Может быть, он снизойдет к ее отчаянной мольбе о милосердии? Может быть, когда он узнает, что это его зять…
Но сердцем Розалинда чувствовала — на подобный исход рассчитывать не приходится. И в этот момент она увидела огромного боевого коня, которого обихаживал Эрик, — коня Гилберта. Поспешно повернув в ту сторону, она бросилась к оставленному без присмотра вороному. Она не колебалась, даже когда он насторожился и дернул головой. Розалинда разобрала длинные поводья, но прежде, чем ей удалось побудить жеребца сдвинуться хоть на шаг — к чему тот явно не был расположен, — в воздухе послышался негромкий продолжительный свист.
Тотчас великолепный конь напрягся, уши у него встали торчком, а умные глаза обратились туда, откуда донесся свист. Тихо и коротко заржав, он сорвался с места, выдернув поводья из рук Розалинды, и стрелой полетел прямо к плотной толпе в середине поля.
То, что увидела Розалинда, проследив взглядом за вороным, наполнило ее страхом и благоговейным изумлением. Эрика удерживали четверо мужчин, хотя он еще воинственно сжимал рукоять своего черного меча. Гилберт подался вперед с очевидным намерением нанести смертельный удар, пока Эрик не в состоянии защитить себя. И финал был бы предрешен, если бы конь не разметал толпу, неожиданно врезавшись в самую ее гущу. В результате столь непредвиденного вмешательства кто-то толкнул Гилберта, его меч слегка отклонился вправо. Когда жеребец оказался почти рядом, Эрик мощным рывком кинулся к нему.
Розалинда пронзительно закричала от ужаса, уверенная, что Эрик тут же будет растоптан копытами. На поле бойцы бежали кто куда, испуганно раздавшись в стороны с пути неукротимого скакуна. Она увидела, как Эрик взлетел на спину коня и во весь опор помчался в сторону леса. Сердце Розалинды готово было выпрыгнуть из груди от радости.
Ее молитвы были услышаны!
26
В последовавшей затем суматохе, пока раскиданные по арене бойцы поднимались на ноги, а зрители сновали вокруг них, не скрывая жгучего любопытства, никому не удалось вскочить в седло, чтобы задержать Эрика. Словно слившись воедино, вороной конь и его пригнувшийся седок пронеслись через поле к спасительной лесной чаще. Только в последний миг, перед тем как исчезнуть за плотной стеной деревьев, конь замедлил бег, и Эрик бросил взгляд на покинутое ристалище. Несмотря на разделяющее их расстояние, Розалинде стало ясно: он оглянулся не за тем, чтобы узнать — есть ли за ним погоня. Даже глядя через просторное распаханное поле, она чувствовала, что его глаза искали — и нашли — ее. В тот краткий миг, когда их взгляды встретились, ей стало понятно; он хочет, чтобы она последовала за ним. И когда Эрик развернул коня и скрылся в лесу, Розалинда уже была уверена: так или иначе, но она будет с ним.
