выползла уродливая кургузая бронемашина, показалось, что жерло ствола с раструбом на конце смотрит прямо на нас.
— Ложись! — сдавленно всхрипнул я, наваливаясь на Рыжую всем телом.
Тут в какофонию всеобщего шухера влез какой-то новый звук — скрип, металлический, очень громкий, перекрывающий всё и вся. Я резко обернулся, и увидел, что портал как будто съёжился, сжался, левым краем вдавился в башню, гусеница вообще слетела и вытянулась на снегу блестящей металлической лентой. К Алексею меж тем добавился Одинцев, крутящий ручки на очередном приборе. Несмотря на всю критичность ситуации, я не мог отвести глаз от профессора — никогда бы не подумал, что этот благообразный старичок может корчить такие гримасы! Ну и лицо, я вам скажу! Жуткая перекошенная рожа, если точнее.
Впрочем, надо работать.
— Так, очнулись все! — скомандовал я, вскакивая на ноги и поднимая девушку. — Бегом туда!
Мы перебежали почти вплотную к порталу, чуть в сторону, я швырнул мешок на снег и с маху приземлился на него, сверху чувствительно плюхнулась Рыжая, Жорка встал за спиной и положил руки мне на плечи. Ага, и массаж сделай ещё... р-р-р. Не отвлекаемся.
— Так! Видите, профессор портал прижал? Надо ему помочь! Работаем, со всей дури! Вместе!
— Но ведь утром у нас не вышло? — осторожно спросила Лина.
— Утром не вышло? Значит, должно получиться сейчас! — я резко развернул Рыжую лицом к себе. — Нет у нас другого выхода.
Понеслась.
-*-*-
Не понеслась.
— Перекур! — скомандовал я своим.
Мда, выложились мы все здорово. Я уже дышу, как грузчик после смены, Рыжая бледна, словно Снегурочка, Жора нервно переминается у меня за спиной. А клятый портал съёживаться не желает, хоть плачь! Больше того — граница башню уже не режет, отодвинулась почти на полметра. Хорошо, что танкетка эта чёртова хотя бы заглохла — видать, что-то мы в ней всё-таки повредили...
— Утаскивают! — птицей взмыл чей-то тревожный крик.
И правда — танкетка дёрнулась раз, другой, криво, полубоком поползла, остановилась... Но понятно уже, что теперь вытащат. И пойдут. А мы тут, на площади, всем ветрам открытые, не хочешь стрелять — камнем кинь...
— Так, народ. Новая вводная — Лина, тебя касается, очнись! Сменим схему: давай сворачивать окно будешь ты? А я тебе помогу! Ведь есть же вещи, которые у тебя получались лучше? Вдруг и тут то же самое?
— А как? Я ж не умею, — заторможенно хлопнула ресницами Рыжая.
Длинные какие... Как крыло у бабочки... Стоп, отставить!
— Да как умеешь... вот огонёк горит — и дави его! Со всей дури дави! А я буду помогать.
Тут я отвлекся на мельтешение впереди, в группе учёных. Сфокусировал взгляд — Либанов! Сидит на земле, привалился к стенке ангара, ноги вытянуты, рядом какой-то девайс, руками машет и нам кричит. Вслушиваюсь — безрезультатно, далеко, но подбегающий солдатик суёт в руку рацию:
— Не надо уменьшать! Увеличивай! Не дави силой, увеличивай! Они там, походу, всё равно сильнее! Увеличивай портал, только без нагрузки, просто границу тяни, пусть они там сами надорвутся!
И рукой машет в сторону.
Поворачиваюсь к Рыжей:
— Солнце, всё поняла? Пробуем?
Кивок рыжей головы — боги, как я это люблю! Неужели — неужели?! Мать вашу!
Всех порву. Глаза закрыть — погнали.
И опять ничего. Только серых куч на площадке добавилось.
— Лин, ну хоть что-то ты чувствуешь?!
— Да. Только не получается.
Опять толкают холодным в ухо — тот же солдатик с рацией, опять Либанов орёт что-то, не разберу. Промаргиваюсь кое-как — снова машет рукой влево-вправо — чёрт тебя побери, это что-то должно означать? Сосредоточился:
— Вы вкладываете много энергии! Не надо этого делать! Тяните границу, в сторону, пусть будет шире! Штору! Представь, что ты задёргиваешь штору! Не нужна сила, только потянуть в правильную сторону! Плавно!
Хм, штору. А что-то в этом есть!
— Слышала? Штору.
— Да. Пробуем? — ого, а Рыжая-то явно оживилась!
На этот раз я даже глаза закрывать не стал. Поэтому увидел во всей красе, как портал, вдруг вспыхнув радужным сиянием, начал быстро-быстро распахиваться, нависая над нами искрящейся волной. Ещё метр, два, три, дошёл до забора, с лёгкостью его пересёк, хлоп! Как мыльный пузырь.
— Ложи-и-ись! — завопил кто-то.
Я, совершенно механически, по-борцовски перекинул Рыжую через себя, обхватив за талию, накрыл, сжался... и ничего не произошло. Ну да, бумкнуло вроде что-то за спиной глухо, прошёлся ветерок, но не более того.
Что — всё?
Не веря самому себе, я приподнялся, обернулся.
Ворота, две бытовки охраны, одна раскурочена. Справа стена забора повалена. На пустом месте перед ангаром валяются нападавшие, дальше — Алексей и Одинцев, с одурелыми лицами, растерянно хлопают себя по плечам, по бёдрам, по бокам, одежда на обоих дымится. Рядом солдатик голыми руками сгребает с земли снег и закидывает им какой-то чадящий прибор. Из дверей ангара тоже идёт дым, белый, много. Кашляя, оттуда выскакивают военные, вот вроде мелькнул генерал...
Обзор окрестностей прервал несильный удар кулачком в грудь. Рыжая. Господи, как же я тебя люблю!
Грубо схватив её за голову, я впился в мягкие губы лютым поцелуем.
Миру — ждать.
-*-*-
Вот мне интересно — как согласуются все эти толпы, наводнившие наш вроде бы секретный объект, с режимом безопасности? Артемьев что — вообще мышей не
