только что сделала со мной, пульсирует в моем теле, и я хочу притянуть ее к себе и поцеловать снова. Я хочу никогда не переставать прикасаться к ней. Но я вижу, как что-то замирает на ее лице, и понимаю, что на сегодня мы зашли достаточно далеко.
С усилием я делаю шаг назад.
— Увидимся наверху, — говорю я ей, и она кивает, отталкиваясь от стены. Она смотрит на меня еще одно долгое мгновение, а затем поворачивается и немного неуверенно идет к двери.
Все мои силы уходят на то, чтобы не пойти за ней. Не пойти за ней наверх и в душ. Никогда, никогда больше не выпускать ее из виду. Но я знаю, что лучше не давать ей ожиданий, которые я не могу реализовать. Мы ясно дали понять друг другу, что это такое. Я переступил через все остальные границы, которые пытался провести между нами, но на этой я должен стоять твердо. Поэтому я смотрю, как она уходит, думая о том, когда в следующий раз она позволит мне прикоснуться к себе.
Это скользкая дорожка.
И я уже падаю.
23
БЕЛЛА
Я все еще дрожу, когда встаю под душ. Мелкая дрожь пробирает меня изнутри. У меня дрожат руки, когда я включаю воду, а кожа все еще покрывается колючками, словно я чувствую его пальцы, проходящие по мне даже сейчас. Даже дыхание сбилось, когда я шагнула под горячие брызги и попыталась успокоиться.
Все это время я и не подозревала, что именно это меня ждет. Я так боялась, что отшатнусь при первом же прикосновении, рассыплюсь при поцелуе, но Габриэль сделал все так, что я почувствовала себя легко. Естественно. Как будто не нужно было ничего бояться, когда он целовал меня, прикасался ко мне.
Я знаю, почему. Он не торопился, двигался в заданном мной темпе, не давил, пока не понял, что может, а потом лишь слегка надавил. Я думала, что впаду в панику от ощущения, как он задирает лифчик и всасывает мою грудь в рот, но в тот момент я думала только о том, как сильно я этого хочу… как сильно я хочу его рот везде.
И до сих пор хочу. И все, о чем я могу думать, раздеваясь и заходя под горячую воду, это о следующем разе и о том, что еще мы можем сделать.
Когда я выхожу из воды, я все еще вижу отпечаток рта Габриэля на моем соске — красный след, оставшийся от всасывания и царапанья его зубов. Я легонько прикасаюсь к нему, и при виде его во мне вспыхивает теплое желание. Это не пугает меня. Я чувствую, что я его, что он как-то пометил меня, и это тоже не пугает меня, как я могла бы подумать.
Я одеваюсь, оставляя мокрые волосы распущенными, и иду поднимать Сесилию и Дэнни. У меня такое чувство, что Габриэля уже не будет, когда мы спустимся по лестнице, он и так опаздывает из-за того, что мы только что сделали, и я изо всех сил подавляю разочарование. Если уж на то пошло, говорю я себе, то немного пространства не помешает. Мы с Габриэлем просто друзья, потому что он тот, кому я могу доверять, и он ясно дал понять, что не может дать мне больше ничего. Но я не настолько наивна, чтобы думать, что что-то настолько интенсивное, настолько эмоциональное происходит без чувств. Мне нужно уметь обрабатывать эти чувства, иначе я потеряю контроль над ситуацией. А контроль, это то, что вообще делает ее возможной.
Я собираю детей, одеваю их и веду вниз по лестнице, только чтобы остановиться в фойе при виде Габриэля, который одет для работы в костюм, застегнутый на все пуговицы и кучи пакетов возле двери. Он выпрямляется, на его лице появляется широкая улыбка, и я с трудом сопоставляю эту его ухоженную, собранную версию с тем мужчиной, который вздрагивал надо мной менее часа назад, с растрепанными волосами и открытым ртом, разрывающимся от моего прикосновения. От этого контраста меня обдает жаром, и по тому, как темнеют его глаза, когда он смотрит на меня, я понимаю, что он думает о чем-то подобном.
Я тяжело сглатываю.
— Что это?
Габриэль хихикает.
— А ты как думаешь? Похоже, твое оборудование для камеры прибыло.
Мое сердце подскакивает, и я задыхаюсь, забыв обо всех остальных мыслях, когда бегу к коробкам.
— О… Боже, ты прав, — вздыхаю я, и Габриэль смеется.
— Дети, найдите Агнес и попросите ее приготовить завтрак, пока Белла рассматривает это. — Он улыбается мне, когда я выпрямляюсь, и в его глазах появляется озорной огонек. — Уверен, ты хочешь испытать все это на практике, верно?
— Да, но… — У меня впереди целый день, наполненный всеми делами, которые я обычно делаю с детьми, и он это знает. Я смотрю на него в недоумении.
— В эти выходные, — говорит он, — я возьму тебя на еще один урок вождения, и тогда ты сможешь показать мне кое-что из того, что тебе так нравится в фотографии. А пока почему бы тебе не сводить детей в Центральный парк сегодня? Уговори свою подругу встретиться с тобой, чтобы вы могли провести с ней время и повеселиться, делая снимки. Я скажу Джейсону и Джио, чтобы они были готовы пойти с вами через пару часов.
— Хорошо… — Я потрясла головой, пытаясь прояснить ситуацию. — Ты уверен?
— Конечно. — Габриэль посмотрел на меня так, словно не понимал, почему вообще возник этот вопрос. — Это будет хорошо и для них, и для тебя.
— Звучит замечательно. — Я смотрю на коробки и снова на него, внезапно переполненная чувством благодарности. Все это гораздо больше, чем я когда-либо могла исследовать, когда речь шла о вещах, которые меня интересуют и волнуют. Я годами обходилась одной старой камерой не потому, что отец не мог позволить себе лучшую, он мог бы купить мне целый магазин фотоаппаратов, если бы захотел, а потому, что не считал нужным тратить деньги на мое хобби. — Большое спасибо.
— Мне очень приятно. — Его взгляд встречается с моим, и в нем все еще чувствуется тепло, напоминание о том, что произошло между нами раньше, и от этого по моему позвоночнику пробегает дрожь. — Я с нетерпением жду, что ты покажешь мне в эти выходные.
— Я тоже. — Я прикусываю губу, и на короткую секунду, пока он стоит и смотрит на меня, мне кажется, что он собирается меня поцеловать.
