Книга Большие Надежды - Варвара Оськина

Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 175

оставалась пыльца от рассыпавшихся лепестков, которые Флор так осторожно собирала в ладони. Артур помнил, что в тот миг хотел пошутить и сказать, разумеется, что-нибудь едкое, но не смог. Он просто смотрел, как доверчиво падают в подставленные руки цветы, и не смел открыть рта, чтобы не спугнуть какую-то особую магию между белым бутоном и замершей рядом с ним женщиной.

Артур усмехнулся, чувствуя, как саднит разодранную губу, и покачал головой. Ей бы пошёл белый цвет гораздо больше, чем Лине. Цвет чистоты и… Он опять хмыкнул и покачал головой. Ну да, цвет невинности. Потому что Флор целовала его неумело и пахла цветами, она горчила на вкус, и пальцы её были липкими от нектара, поцарапанные острыми листьями, сами, как веточки, которые путались в его волосах. И, казалось бы, ему немедленно должно было стать до одури скучно, но вместо этого сердце тогда опять пропустило удар, как сделало прямо сейчас от одного лишь воспоминания. Флор была настолько живой, такой неподходящей, другой, своей собственной, но именно это сводило с ума, и потому он позволил себе так много лишнего. Необдуманно. Глупо. Но пожалел ли он хоть о чём-нибудь? Артур едва слышно фыркнул и ступил в раскрывшиеся перед ним двери. Ради бога! Прямо сейчас он шёл на измену и предательство Канцлера, лишь потому что его личный долг оказался насыщен ароматом пионов. Таксожалелли он? Хуже. Онсострадал.

«Долг — отравленный газ, запущенный в камеру твоей жизни…»

Пусть будет так. Он согласен.

Перехватив поудобнее тяжёлый шлем, Артур направился в глубь западного «зубца». Он не знал, почему не пошёл в Оранжерею. Просто был уверен — если Флоранс почувствовала хоть толику того же, что почувствовал он, то сбежит туда, где можно прийти в себя и разобраться. Туда, где всё было знакомо и привычно, но где они вновь встали бы по разные стороны. Не в Теплицы, нет. В Лабораторию. В то самое место, что будто бы ставило прозрачную стену, разделяя её живое и его мёртвое.

А потому Артур поджал губы и наклонил вперёд голову, словно уже приготовился бороться с невыносимым упрямством Флор, которая наверняка всё ещё злилась. В этом она тоже так разительно отличалась от послушной, покладистой Лины и… и всех других женщин, что когда-то у него были. Даже если те лезли к нему под дозой «Симпати». Даже если им что-то было от него нужно. Но проблема в том, что Флор ничего не хотела от него, — Артура Ханта — и это с ним тоже случилось впервые.

Он знал, что поступил некрасиво, и, в общем-то, обрушившийся на него гнев растерянной Мэй был предсказуем и справедлив. Надо было сразу обо всём ей рассказать, прямо у той колонны, за которой она так по-детски и глупо пряталась, но… И тут Артур осторожно оглянулся, прежде чем позволил себе едва заметно улыбнуться. Но он ни о чём не жалел. Флор была очаровательна. Да, всё ещё насторожена и немного напугана, но больше не прятала ни взгляд, ни эмоций. Она была самой собой в той невероятной и неестественной для неё обстановке, отчего Артур до последнего тянул с признанием, пока не стало слишком уж поздно. Вышло глупо и очень обидно для обоих. Для Флор, потому что она довольно справедливо считала, что её обманули, ну а для него… Хант стиснул зубы и машинально замедлил шаг. Ладно, нечто подобное с ним и правда впервые. Таких, как Артур Хант, обычно не отвергают, но Мэй со своими странными приоритетами и совершенно невозможной для понимания логикой смогла лишь одной фразой перевернуть всю тщательно выстраиваемую иерархию.

«Ответ записан в наших генетических картах».

Артур зарычал. Да к чёрту! В ад! К дьяволу эти правила! Он всё-таки остановился и в бешенстве уставился на равнодушную бетонную стену, а та меланхолично посмотрела в ответ собственным отражением в одной из хромированных дверей. И в эту минуту Артур вдруг понял, что прямо сейчас почти ненавидит всё это: Башню, Щит, Город, Канцлера, свой вынужденный долг, которого, если подумать, он не хотел и не просил. Всё, что было навязано и искусственно создано, а потом подано единственным выбором, делать который Хант не хотел, но не видел другого пути. Он был создан защищать и охранять, спроектирован быть идеальной машиной, однако, похоже, где-то сломался. Надломился, треснул или же просто порвал невидимые глазу цепочки своего ДНК. И наверняка это произошло именно там, где до сих пор жгла непонятная, до одури разъедающая эмоция, из-за которой он собирался пойти против правил, законов и долга. В груди. Чуть выше сердца.

Но… любил ли он Флоранс Мэй? Артур вздохнул и покачал головой. Нет. Может, был хотя бы влюблен? Тоже навряд ли. Однако потребность в ней неожиданно оказалась настолько удивительно высока, словно, лишившись её, он потеряет весь смысл своей продуманной до последней мелочи жизни. Странно и ново. Флоранс Мэй была всем и никем одновременно, словно ветер, толкающий в спину и зовущий идти. И потому Артур шёл. Он миновал один коридор, затем следующий, а потом увидел её, и весь мир будто сошёлся на худом теле с тяжёлым узором из цветов на плечах и синих глазах.

«Вас хочется защищать…»Что же, видимо, отныне это его предикат.

— Вот ты где, — проговорил он облегчённо и в последний момент успел подхватить Флор, которая едва не упала.

Она опять куда-то спешила. Так торопилась, что налетела на него, словно на стену, и отшатнулась, оступившись от неожиданности. Было ясно, Флор его не ждала. Да и с чего бы? Сцена в Оранжерее была достаточно некрасивой, и Артур уже приготовился к очередной дерзкой сентенции, но всё же рискнул договорить:

— Я искал тебя. Боялся…

— Прости! Мне надо кое с кем переговорить, но я вернусь! Обещаю!

— Что? — нахмурился он. — С кем… Что происходит?

От неожиданности Хант замолчал и всмотрелся в лицо взволнованной Флор. Он ничего не понимал. Её взгляд был лихорадочным, на обычно бледном лице даже в полумраке виднелся румянец, а губы, казалось, были обкусаны в кровь. Что, чёрт возьми, произошло?! Однако затем случилось и вовсе нечто невероятное. Едва Артур собрался что-то сказать, как Флор подлетела к нему, её прохладные руки мягко коснулись в том месте, где ещё жгло дурацкую ссадину, а в следующий миг он ощутил поцелуй. Неуклюжий, слишком порывистый. Он мазнул куда-то влево, съехал в уголок рта и оцарапал своей сухой коркой искусанных губ, но Артуру было на это плевать. Ради бога! Он понятия не имел, какие выводы

Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 175