Кузенько. После той трагедии это партизанское формирование и официально стало именоваться отрядом имени Е.Г. Макаревича.
После изгнания гитлеровцев, как и в отношении бандеровцев, для ликвидации формирований Армии Крайовой советским структурам госбезопасности и милиции пришлось прилагать специальные усилия, продлившиеся почти до половины 50‑х годов. Белорусский исследователь Евгений Семашко в своей книге «Армия Крайова в Белоруссии» приводит данные, согласно которым от рук польского националистического подполья «в 1944–1952 гг. на Гродненщине погибли 774 человека, из них в Гродненском районе — 132, Ивьевском — 124, Щучинском — 118, Вороновском — 112, Лидском — 97». Однако приведенные цифры, подчеркнул автор, «не учитывают потерь солдат и офицеров, погибших во время проведения чекистско-военных операций». В данном случае речь идет о сугубо гражданских должностных лицах, работавших на этой территории. Автор книги пофамильно назвал руководителей райисполкомов, сельсоветов, секретарей райкомов комсомола, есть среди них редактор районной газеты, директор машинно-тракторной станции, учителя. Многие были убиты вместе с женами и детьми. И это лишь в одной Гродненской области.
Об отсутствии в той войне аковских намерений с оружием в руках активно противостоять гитлеровцам, ликвидировавшим Польшу, однозначно свидетельствует и установка, озвученная главкомом Армии Крайовой генералом Тадеушем Бур-Коморовским 14 октября 1943 года на одном из совещаний руководителей польского подполья. Тогда командующий АК прямо сказал: «Мы не можем допустить восстания в то время, когда Германия все еще держит Восточный фронт и защищает нас с той стороны. В данном случае ослабление Германии как раз не в наших интересах. Кроме того, я вижу угрозу в лице России… Чем дальше находится русская армия, тем лучше для нас. Из этого вытекает логическое заключение, что мы не можем вызвать восстание против Германии до тех пор, пока она держит русский фронт, а тем самым и русских вдали от нас. Кроме того, мы должны быть подготовлены к тому, чтобы оказать вооруженное сопротивление русским войскам, вступающим на территорию Польши». Специальная инструкция и приказ, изданный на на сей счет тем же Бур-Коморовским в ноябре того же года, предполагали возможность и нужность восстаний лишь в тех случаях, когда отступающие под натиском Красной армии гитлеровцы вот-вот оставят какую-то территорию. В такой ситуации повстанцы должны быстро овладеть ею, чтобы советские войска встретили там уже готовую польскую власть, имеющую не только соответствующий служебный аппарат, но и вооруженные структуры. Подобного рода опыт Армии Крайовой следовало приобрести именно на западных белорусских и украинских землях.
Параллельно с боевыми вылазками против белорусских партизан и тех, кто оказывал им поддержку, штабами Армии Крайовой велась настырная идеологическая работа по дискредитации польских регулярных войсковых соединений, созданных в Советском Союзе и воюющих рука об руку с Красной армией. К примеру, командиры формирований АК, активно действовавших в огромной Налибокской пуще, охватывающей полдесятка районов Минской и Гродненской областей, в одной из специальных листовок, распространяемых среди местного населения, утверждали, что первая польская дивизия имени Костюшко насильно сформирована большевиками и «была гонима на запад от Смоленска под ураганный огонь обороны немцев. Эту дивизию большевики вынуждены были отозвать потому, что наши братья бежали от большевистских мародеров и переходили к немцам. Однако много погибло от большевистских палачей и жидовских комиссаров, потому что не успели добраться до линии немецких окопов». По сути, авторы и вдохновители листовки — командиры местных формирований Армии Крайовой — даже не считали нужным скрывать свое сотрудничество с гитлеровскими оккупантами, абсолютно откровенно сообщая: «Мы вместе с немцами ведем борьбу против большевистских банд, которые должны быть изгнаны из нашей отчизны». Словами же, что их соотечественники из дивизии имени Костюшко «переходили к немцам» и многие погибли, так как «не успели добраться до линии немецких окопов», они однозначно говорили о том, о чем многие годы спустя было рассказано в упомянутой статье «Независимой газеты».
Ту листовку, которую, по данным Барановичского обкома КП(б) Б, разбрасывал немецкий самолет, подписали Гура, Нуркевич. Под псевдонимом «Гура» тогда действовал польский капитан Адольф Пильх, командовавший батальоном Армии Крайовой в Стобцовском районе, заключивший договор с гитлеровцами, получавший от них оружие и боеприпасы для борьбы с советскими партизанами. О взаимодействии Гуры с оккупантами открыто говорил даже гитлеровский гауляйтер Курт фон Готтберг, продолжая тем не менее называть его бандитом. В донесении своему командованию, отправленном еще 25 октября 1943 года, Гура-Пильх сообщал, что «в этом месяце мы связались с одним из постерунков (отделов. — Я.А.) полиции этого района, получили немного амуниции, предвидится дальнейшее снабжение». Перед приходом Красной армии батальон Пильха походным маршем с обозом, состоящим из полутора сотен подвод, в сопровождении немецких провожатых направился в сторону Варшавы по главному шоссе, ведущему в ту сторону. У Бреста гитлеровцы предоставили ему переправу через Западный Буг. Правда, в самой Польше у Пильха все-таки не обошлось без неприятностей. Тамошние представители Армии Крайовой, знавшие о его тесных взаимоотношениях с оккупантами, некоторое время не желали контактировать с ним. Ему даже пришлось сменить псевдоним с Гуры на Долину. Впервые приехав из Великобритании в уже постсоциалистическую Польшу, он был очень удивлен, когда его называли «борцом с гитлеризмом», поскольку сам себя считал «борцом с Советами» и в качестве подтверждения подчеркивал, что с декабря 1943 по июнь 1944 года его подчиненные в районе базирования убили «около шести тысяч большевиков». Но даже польский историк Ежи Туронек пришел к выводу, что большинство тех погибших — мирные граждане, которых, возможно, поляки заподозрили в симпатиях или помощи советским партизанам.
Теперь именем Пильха названа школа в селе Дзеканув Польский, улица в Варшаве, в городе Ломянки около Варшавы, а также в городе Трсцянка в Великопольском воеводстве. Тот самый Здзислав Нуркевич, командовавший в время Великой Отечественной войны дивизионом аковских улан в Налибокской пуще, в окрестностях которой его называли «Королем ночи», судом Польской Народной Республики был приговорен к смерти, замененной, однако, пятнадцатью годами тюрьмы, а потом он был и вовсе отпущен на свободу из-за «плохого состояния здоровья», что не помешало ему прожить почти восемьдесят лет. Нынче он тоже значится среди героев антибольшевистской борьбы, в 2010 году посмертно отмечен Командорским крестом.
Дискредитационные усилия формируемых в Советском Союзе частей и соединений после того, как дивизия имени Костюшко переросла в 1‑ю Польскую армию, которая в результате слияния с подпольной Армией Людовой стала Войском Польским во главе с генералом Михалом Роля-Жимерским, обострились еще сильнее. Одно из исходящих от Армии Крайовой «Обращений к народу», переведенное на русский язык майором Горбатовским, предупреждало в 1944 году местных поляков: «Кто добровольно вступает в Армию БЕРЛИНГА или вступает в мобилизацию, организуемую через НКВД, или же
