началась, поняла, что свои спасли, сложно не узнать советских танкистов.
Как двери закрылись, я развернул машину в три приёма и, выехав наружу, покатил прочь. Петлял по разным улочкам, покинув город не по центральной дороге, и через пятнадцать минут подъехал к тому хвойному леску. Остановился недалеко от места, где ранее стоял танк. К этому моменту девушка пришла в себя и, выяснив, какие у нас есть медикаменты, осматривала всех раненых и побитых, забыв, в каком состоянии находится сама.
Пришлось отправить мехвода, чтобы забрал двоих наших. Они спрятались в ёлках, видели и слышали нас. Их посадили в десантном отсеке, и мы сразу двинули дальше. За руль Меркулов сел, я рядом. Кобура с пистолетом уже на ремне была, я подвесил, пока тот отходил.
Пересекли дорогу. Три часа прошло, а самоходки ещё дымятся, хоть и слабо. Некоторые разворочены внутренними взрывами. Бойцы, которые из танка не очень хорошо видели результаты нашей работы, сейчас в бойницы таращились, радостно переговариваясь.
Проехав главную дорогу (по ней снова шло движение немецких войск), мы стали углубляться в поле по просёлочной, в сторону Пинска. Надо найти вырвавшихся из Крепости бойцов и командиров (там командовали Гаврилов и Фомин, его зам по политической части), ну и присоединиться. Вместе и доберёмся до наших у Пинска. Где сейчас отряд Гаврилова, я видел, ехали им наперерез, часа через два встретимся. Они со всей поспешностью продолжали уходить от Крепости.
Кстати, пересекая ручей, мы задержались почти на час. Многие обезвожены, пили жадно да с собой воды в ёмкости набирали. Раненых свежих перевязали, там и медики с врачами были, в грязных халатах, и вот двинули дальше.
Бронемашину укрыли в лесочке, под деревьями, на берегу речки. И пока парни ужинали, кормили новеньких, помогали обихаживать избитых и купались, я покинул их и на аэробайке улетел. Довольно далеко, а вернулся через час. Достал из хранилища новенький танк, «тридцатьчетвёрку», с полным БК и топливными баками – снял с железнодорожной платформы, немцы уже захватили эту станцию, – и подкатил к бойцам, ревя дизелем.
У нас снова есть танк. Новый. Экипаж начал занимать его, обустраиваться на местах. На бронетранспортёр я посадил оставшихся бойцов. Один умел водить. А командовать «Ганомагом» стал временно сержант-пограничник. Сидя мог, в сознании был.
Эпилог
– Ну вот, дальше мы соединились с отрядом Гаврилова и за два дня дошли до наших войск, что отступали на Пинск под ударами немцев, прорвав оборону противника. Они о нас знали и подготовились. Если бы не дрон со станнером, много людей бы потеряли, а так без особых потерь прошли.
Меня с танком потом в Тридцатую танковую дивизию включили, бойцов не оставили – кого в пехоту, кого, вроде Меркулова, в подразделения НКВД. Я так и остался командиром танка, экипаж формировал из танкистов дивизии. А они только лёгкие танки знали. Впрочем, обучил быстро, бои там тяжёлые шли. Снабжения нет, хорошо запас снарядов и топлива в хранилище имел.
Мне за Брест дали орден Красной Звезды и звание старшего сержанта. Фомин выбил награждение, – закончил я свой рассказ, остановив кадры записи боёв за Брест и прорыва.
Сергей сидел рядом в кресле в парадной форме полковника Советской армии. Погоны, вся грудь в орденах. Звезда Героя была.
Фильм был комбинированным – запись с моей нейросети и записи с дрона. Получился неслабый такой экшен-фильм. Между прочим, мы оба смотрели не отрываясь, затаив дыхание, настолько всё было интересно, а я вспоминал события двадцатилетней давности.
Да, за двадцать лет Сергей всё же вырвался с той планеты и нашёл меня. Он тоже стал магом, высший, как и я. Становиться богом, как он сказал, не планировал. Мы у Олии встретились, просто подошли друг к другу и обнялись, и первое слово, что сказал Сергей, было:
– Спасибо.
Этого было достаточно, я понял, и он понял, что я понял. Впрочем, булки я не расслаблял, Сергей был мстительной сволочью, и я ожидал ответки. И вот мы у меня в домене сидели, предавались воспоминаниям.
– И что дальше было? – поинтересовался Сергей.
– Так записано всё! Семь тысяч часов отличного фильма про мою жизнь. До конца войны довоевал.
– Это всё я посмотрю, не сомневайся, копию мне сделаешь, ты мне короткую выжимку дай.
– Ну что, с дивизией отступал, две недели на танке воевал, пока мне его бомбардировщики не уничтожили. Прямое попадание. Ты видел его обломки в музее, рядом с «тридцатьчетвёркой», на которой я Крепость освобождал, собрал по кусочкам. К тому моменту из всей дивизии мой танк один и уцелел.
Нас в тыл отвели, что от дивизии осталось, на переформирование и пополнение. За это время я порядка десятка самоходок уничтожил и около сорока танков, что было зафиксировано. Как самому успешному танкисту мне дали Героя и звание младшего лейтенанта. Стал считаться танковым асом.
Из Москвы после награждения в дивизию не вернулся, получил приказ усилить танковый батальон, сформированный из преподавателей и курсантов Ульяновского танкового училища. Получил «тридцатьчетвёрку» под командование и отбыл на фронт, под Смоленск. Мы пытались деблокировать окружённый Могилёв. Моя машина единственная прорвалась к нашим и усилила обороняющихся. Машина, убитая курсантами, постоянно ломалась.
– Ну ещё бы, – хмыкнул Сергей. – И что дальше?
– Смогли вырваться, часть двух дивизий вывел, почти пятнадцать тысяч человек. Там Смоленский котёл. Дважды танки терял, но сразу доставал новые, у немцев уводил со сборных пунктов трофейной техники. Своим объяснял, что у немцев их угоняю. Объяснение вполне проходило.
Так до Москвы и отступал, к декабрю уже был старшим лейтенантом, командиром роты, три боевых ордена, помимо Золотой Звезды с орденом Ленина и Красной Звезды, что ранее получал. А дали два «Боевика» и ещё один орден Ленина. Количество уничтоженных вражеских танков на тот момент перевалило за сто пятьдесят, и мне вторую Звезду Героя дали. Московская битва.
Когда откинули немцев, в тылу полтора месяца провёл, часть наша на отдыхе и переформировании была, учил молодых танкистов, показывая многие ухватки. Так бои и шли до Харьковской катастрофы, танковая бригада, где я на тот момент был комбатом, капитаном, была туда направлена. Бои за Харьков закончились практически катастрофой, но не как в нашем родном мире. Наша бригада спасла часть войск, держали немцев и позволили выйти из котла. А тут меня арестовали, под трибунал сразу. Командарм пытался вступиться, но на него шикнули сверху.
– Убил кого? – с деловым видом уточнил Сергей.
– Да, но позже. Обвинили в изнасиловании. Несовершеннолетней.
– Ну, я знаю, что ты бабник, ещё
