Фортуна возносит многих, лишь чтобы попрать и низвергнуть в бездну.
Помпейское граффити Амара не может унять слезы. Руфусу приходится удержать ее за плечи, чтобы она не бросилась к его ногам, с рыданиями заверяя его в вечной любви и благодарности. Он купается в ее обожании и осушает ее слезы поцелуями. Амара снова и снова обнимает Дидону и Викторию, плачет у них на плечах и обхватывает их лица ладонями, не в силах выразить всю свою безграничную любовь. Ее терзает стыд за свой поступок по отношению к Менандру, окрыляет обретенная свобода. Она смеется с Квинтом и Луцием, клянется в верной дружбе Ипстилле и Телетузе, кажущимся не слишком довольными ее удачей, и даже расцеловывает Париса, который от изумления заключает ее в костлявые объятия. Фабия в слезах стискивает ее ладони, и Амара обещает старушке любую помощь, которая может ей понадобиться. Впрочем, на Трасо ее благорасположение не распространяется. Амара кивает ему, словно царица крестьянину, посчитав, что это больше, чем он заслуживает.
Она впервые видит Феликса искренне удивленным. Должно быть, он понял, что все ее рассказы о жестокости Руфуса были ложью. Возможно, он спрашивает себя, о чем еще она лгала. Она поворачивается к нему спиной. «Пусть себе гадает», — думает она. Теперь он не сможет ей навредить.
Амаре хочется дождаться Беронику, чтобы поделиться с ней счастливой новостью, но Руфус остается непреклонен.
— Дорогая, — говорит он. — Пожалуй, на эту ночь с меня достаточно шлюх и сутенеров. Впрочем, не сомневаюсь, что эта твоя приятельница — очаровательная девушка. — Он, брезгливо поморщившись, поглядывает на ее подруг и врагов по лупанарию. Квинт и Луций, которым тоже, очевидно, не терпится попасть домой, презрительно смеются.
Амару потряхивает. Разумеется, такова обратная сторона сделки. Ей предстоит провести остаток Сатурналий без Дидоны и других любимых подруг. Она хочет вернуться и в последний раз обнять их, но Руфус решительно уводит ее прочь. Амара встречается глазами с Дидоной, надеясь взглядом напомнить подруге о своем обещании.
Выбраться из давки оказывается непросто. Филос и другие рабы пытаются протолкнуться вперед и расчистить им путь, но в Сатурналии никто не расположен к почтительности. Пока они пытаются пробиться сквозь толпу, между ними вклинивается плотно сложенный мужчина в красном костюме владыки буянов и рогатой маске сатира. Он, танцуя, подскакивает к Амаре и размахивает колокольчиками перед ее лицом. Руфус увлекает ее прочь, обхватив рукой за талию. На миг Амара пугается, что человек в маске к ней пристанет, но ее тут же заслоняют от него Квинт, Луций и их многочисленные рабы.
Сатир, пританцовывая, удаляется. Люди приветствуют его одобрительными возгласами и распихивают друг друга, чтобы уступить ему дорогу. Сатир скачет по площади, время от времени останавливаясь, чтобы посмешить людей. Провожая его взглядом, Амара осознает, что он медленно и целенаправленно продвигается к Феликсу. Ее беспокойство перерастает в страх.
Она дергает Руфуса за руку, вынуждая его остановиться. Амара окликает стоящую рядом со своим хозяином Викторию, но ее голос теряется в гомоне толпы. Феликс уже заметил опасность. Когда красный сатир приближается к нему, он вытаскивает нож. Красный сатир делает то же самое. Он вдвое крупнее Феликса, но Амара подозревает, что ее бывший хозяин превосходит его ловкостью и проворством. Сатир бросается на Феликса, но тот уворачивается, и удар проходит мимо, едва не доставшись Виктории. Та неловко пятится и укрывается в толпе.
Вооруженные мужчины снова и снова замахиваются друг на друга. Их движения можно было бы принять за танец, если бы в воздухе не мелькали смертельные лезвия ножей. В толпе то ли не понимают, что происходит, то ли принимают драку за часть праздничного представления. Зеваки расступились, очистив небольшой круг и встали вплотную, подбадривая дерущихся.
— Нам нужно уходить, — говорит Руфус. — Он для тебя теперь никто.
— Где Дидона? — спрашивает Амара. — Я ее не вижу! Где она?
— О ней позаботится кто-нибудь другой, — говорит Руфус, теряя терпение. — Тебе здесь не место.
Слишком испуганная, чтобы повиноваться, Амара снова оглядывается и видит, как через столпотворение пробиваются взявшиеся за руки Ипстилла и Телетуза.
— Вон она! — кричит Амара. — Вон там!
Дидона, втиснутая толпой в круг вместе со сражающимися мужчинами, беспомощно смотрит, как те кидаются друг на друга, размахивая ножами у самого ее лица. Какой-то пьяница сгреб ее в охапку и пытается поцеловать, не замечая, что им обоим грозит опасность. Трасо топчется рядом с Феликсом, боясь, что его вмешательство приведет к гибели хозяина. Амара замечает на другой стороне круга Британнику, жадно наблюдающую за дракой и не подозревающую об ужасном положении Дидоны. Парис и Фабия куда-то пропали.
