Рассказывайте, не томите, — попросил Савелий.
несколько, как он выразился, малопочтенных джентльменов находятся буквально в нескольких шагах от известной нам иконы и, если им не помешать, кто‑то из них может ею завладеть. Через час за вами придет машина, которая к завтрашнему утру доставит вас в областной центр, где вас будет ждать вертолет.
удержался Савелий, — а мне они еще в Афганистане надоели. Тарахтят и падают, но если исправные — везут быстро.
Я и самолеты‑то не переношу. Человек в небе — в этом есть что‑то глубоко
неестественное, — призналась Эльзевира.
В нашем деле транспортные средства выбирать не приходится. Катались и на
броне, — серьезно заметил Савелий, а потом с улыбкой добавил: — Передайте нашему другу — приказ получил и приступил к исполнению. И еще скажите, Мухтар постарается — он поймет…
Как где? В монастыре. Икону от врагов охраняю.
Продолжай в том же духе. Приготовься к приему гостей. Их ожидается немало, и все голодные. Я спешу помочь приготовить им достойную трапезу.
Все понял. Жду с нетерпением. Поторопись, братишка!..
Глава 16 ВОЗНЕСЕНИЕ ЧУДОТВОРНОЙПредчувствуя наступающую опасность, отец настоятель потребовал, чтобы Константин облачился в монашеское одеяние. Очень не хотелось святому отцу, чтобы его гость, которого он почтительно величал Посланник, выделялся среди монастырской братии своим мирским обличьем.
Вот так‑то оно лучше будет, — с удовлетворением произнес отец настоятель,
узрев Рокотова в новом виде. — Теперь ты не только по духу, но и по наряду ничем не отличен от скромных обитателей сего монастыря. Не хочу я, чтобы ты пострадал за веру свою да за тяжкий труд свой. А пока иди себе с миром, отдыхай.
Так что же будет с иконой? — не утерпел Константин. — И как же вы намерены
противостоять тем, кто намерен прибрать ее к грязным рукам? Я ведь не для того проделал весь этот изнурительный путь, чтобы наблюдать, как чудотворную умыкнут!
Не беспокойся, Посланник, — твердо пообещал отец настоятель. — Слово мое
крепкое — никто не получит икону на поругание. Верь мне да не забывай молитвой дух свой укреплять. А мы тем временем, благословясь, приступим к ритуалу.
Константин уже знал, что ритуал «Очищения временем» заключается в том, что монастырская братия, за исключением отца настоятеля да пары служек, должна пройти «Семь Ворот Вечности». Для этого монахи спустятся в монастырское подземелье и на коленях, с молитвами, пройдут под сводами. От истовости молитв, святости духа и крепости веры монашества зависит, откроются ли одна за другой семь тяжелых дверей, перегораживающих подземелье.
Посредством молитвы, креста и земных поклонов двери должны чудесным образом открываться сами. Чудотворная икона Софийской Божией матери при этом не должна присутствовать. Но подземелье монахи должны покинуть вместе с иконой, которую к ним внесут в самый последний момент.
Как ни хотелось Рокотову встать на защиту иконы, но словам отца настоятеля он доверял больше. И подчинился.
Три мощных «Хаммера» незаметно устроились в неглубокой лощине, дно которой покрывая мелкий кустарник, а по краям волею прошедшего когда‑то оледенения были разбросаны серые и темно–бурые валуны.
За одним из таких валунов расположились председатель Горст, его помощник Никита Разумнов, Казимира, а еще Малюта Сибирский собственной персоной. В стороне от них, на камушке, пригорюнился доктор Приходько. Он мучился от жестокого похмелья. После гибели своих научных сотрудников он пил беспробудно.
Горст и Малюта рассматривали расстилавшуюся перед ними равнину. Стояла удивительная тишина. Лишь изредка под порывом ветра приходили в движение высокие луговые травы и по полю прокатывались широкие зеленые волны.
Для меня проникнуть в этот монастырь — что дверь в свою баньку открыть, —
заявил Малюта, отрывая бинокль от глаз. — Плевое дело.
Вы в этом уверены? — с сомнением произнес Никита. — Все‑таки стены там
высокие… Да и монахи, говорят, народ довольно крутой.
Не забудьте про радиомаяк, — со значением бросила Казимира.
Она была наряжена в камуфляжный комбинезон, который удивительно шел к ее шикарной фигуре.
О чем ты? — не понял Малюта.
Он прекратил работать до срока. Я допускаю, что его обнаружили. А раз так, то
и про нас в монастыре уже знают. Наш человек в монастыре был давним агентом кардинала Гаспара и даже его дальним родственником. Я должна знать, где он и что с ним.
Я уверен, что так оно и есть, — поддержал Казимиру Горст.
Он был одет, словно с картинки модного охотничьего журнала: высокие сапоги, теплая куртка с меховым воротником, прорезиненные брюки.
Манюшка вас мучает, — скривился Малюта.
Мания или нет, но меня больше всего настораживает эта подозрительная
тишина.
Малюта оживился:
Ты тоже заметил? Мы здесь со вчерашнего дня, все службы в монастыре
прошли, а ведь ни разу колокола не звонили!
Все четверо задумались.
Малюта продолжил:
Предлагаю не торчать здесь, как пионеры, играющие в шпионов. Я сейчас
соберу моих парней, мы подъедем к монастырским воротам, и пусть попробуют нас не пустить! Монахи — те же люди и так же боятся помереть, как и все мы…
Горст поежился, оглянулся и бросил взгляд на полтора десятка парней, что сгрудились вокруг одного из «Хаммеров», на капоте которого стояли термосы с чаем и кофе. Было заметно, что парней одолевают лощинная сырость и скука.
В предложении Малюты был определенный смысл. Было над чем подумать. Но Горст, и без того напуганный историей с самосожжением староверов (а что, если об этом прознают газетчики?), предпочел бы обойтись без трупов.
Значит, так, — резко бросил он, и все насторожились. — Решение будет такое. Вы знаете, что, согласно тексту книги, икона должна быть передана ее
спасителю добровольно. Поэтому, уважаемый господин Сибирский, ты должны исключить насилие вообще. Я понятно выразился?
Куда уж понятней! — фыркнул Малюта. — Не с дураками дело имеешь. Ладно,
