с ним.
— Подвиньтесь немного, — шепнул Снейп, вытянув на кровати длинные ноги, а спиной прислонившись к изголовью.
Совершенно сбитый с толку, Гарри привстал, насколько смог в своём коконе из одеяла. Рука Снейпа змеёй скользнула по плечам Гарри, и профессор прижал к себе не сопротивляющегося мальчика вместе с одеялом.
Гарри не помнил, чтобы его когда-нибудь так обнимали. Хотя Гермиона, конечно, всё время обнималась, а миссис Уизли всегда объятиями здоровалась и прощалась с ним. Иногда кто-то из преподавателей, любивших мальчика, позволял себе похлопать его по плечу. Однажды, когда он учился в начальной школе, медсестра держала его на коленях после особенно плохих выходных.
Дрожь усиливалась, и всё, что произошло с прошлого лета и осени, казалось, собралось в груди в один огромный, удушливый ком страданий. Рыдания рвались наружу, и Гарри безуспешно пытался их проглотить.
Снейп ничего не говорил, просто продолжал обнимать Гарри, как маленького ребёнка. Гарри было стыдно, но он понимал, что не может расстаться с этим прикосновением, с человеческим теплом — оно принесло облегчение, которого Гарри никогда раньше не испытывал, даже в Хогвартсе, чувство, что он не одинок в этом мире. И не имело значения, что завтра утром Снейп, скорее всего, станет распекать его за это.
Через некоторое время рыдания стихли. Снейп вытащил откуда-то носовой платок и молча протянул его Гарри. Мальчик украдкой взглянул на Мастера зелий. Снейп всё ещё выглядел смертельно усталым и сидел с закрытыми глазами, но не спал, его рука по-прежнему крепко обнимала Гарри.
Гарри отстранился, и Снейп отпустил его, но тёмные глаза открылись, рассматривая мальчика.
— Лучше? — тихо спросил Снейп.
Гарри кивнул, вытирая глаза и сморкаясь.
— Не хотите чего-нибудь поесть?
Несомненно, Снейп не позволит мальчику остаться голодным.
— Не хочется, — покачал головой Гарри. Снейп вздохнул, смирившись.
— Хотя бы чашку чая?
Гарри кивнул.
Профессор вытащил палочку и взмахнул ею. На столе появился чайный поднос. Снейп поднялся и подошёл к чашкам.
— Я добавлю немного успокаивающего зелья, — сказал он Гарри, не повышая голоса. — Хочу, чтобы вы нормально выспались.
Гарри сел, опустив ноги на пол и кутаясь в одеяло. Снейп протянул ему чай, налил себе чашку и снова уселся на стул, так что они оказались лицом друг к другу.
Гарри пригубил чай, очень сладкий, с оттенком чего-то, похожего на старые носки, и начал пить маленькими глотками. Снейп откинулся на спинку стула, скрестил ноги и положил локти на жёсткие деревянные подлокотники, держа чашку с чаем обеими руками и изучающе глядя на мальчика. Гарри занервничал бы от такого пристального внимания, но чай с привкусом носков, кажется, сделал своё дело — желудок перестал сжиматься, а плечи постепенно расслабились.
— Что из нашего разговора с директором вы подслушали? — наконец спросил Снейп.
— Я не… — начал Гарри, но Снейп скептически приподнял бровь. — О… э-э… — Гарри почувствовал, как заалели щёки. — Только то, как вы сказали, что не хотите отдавать меня никому, кроме Уизли.
Гарри уже не в первый раз задумался, не читает ли Снейп мысли.
— И не отдам, — кивнул профессор.
Гарри уставился на опекуна.
— Почему? — наконец выпалил он.
— Почему… что? — медленно переспросил Снейп.
— Почему вы не хотите просто избавиться от меня? — озадаченно спросил Гарри. — Я имею в виду… — он замолчал, не совсем понимая, как выразить свои мысли.
Снейп спокойно посмотрел на него.
— Я не привык отказываться от обязательств, раз уж их принял.
Это прозвучало холодно, но для Гарри обрело смысл: Снейп был человеком долга.
— Поттер, — профессор наклонился и забрал у Гарри пустую чашку, — я уже говорил вам, что не намерен продолжать то, на чём остановились ваши родственники. Это включает в себя и моё нежелание бросить вас при первой же возможности. Вы понимаете? Я не изменю наших договорённостей, не поставив вас в известность.
Гарри пожал плечами. Теперь, когда у него в руках больше не было чашки, он затеребил пальцами одеяло.
— Мне… то есть я хотел сказать… — Снейп вдруг почувствовал себя ужасно неловко, перевёл взгляд с лица Гарри куда-то на потолок, потом снова посмотрел на Гарри и словно расправил плечи. — Мне очень жаль…
— А?.. — Гарри не понял, за что извиняется этот человек. Он неловко поёрзал, плотнее закутываясь в одеяло.
— Я хотел бы попросить прощения у вас за… — снова начал Снейп.
— Всё в порядке, — перебил Гарри, не дав Снейпу договорить. — Не беспокойтесь.
Гарри не думал, что сможет вынести то, что скажет Снейп. Он и так чувствовал себя достаточно неловко, даже без того, чтобы профессор начал извиняться перед жалким, ничтожным мальчишкой.
— Да… — Снейп, запнувшись, откашлялся. — Хорошо…
Гарри никогда раньше не видел такой неуверенности на лице профессора.
— Как думаете, вы сможете уснуть?
Гарри кивнул.
— Если вам что-нибудь понадобится, постучитесь ко мне, — Снейп встал, убрал чайные принадлежности. — Спокойной ночи, — сказал он, выходя из комнаты.
Гарри просто смотрел на закрывшуюся дверь.
Глава 34. Открытие истины
Обычно считается, что заклинание Tribuo Vita укрепляет или перезапускает сердце умирающего волшебника или ведьмы, вливая часть магии доноров в тело получателя, прежде чем вся магия получателя улетучится. Оно наиболее успешно в тех случаях, когда тело реципиента практически не пострадало от травм или не ослаблено болезнями.
Несмотря на то, что заклинание можно проводить в одиночку, требуется по меньшей мере двое, чтобы выполнить его с достаточной степенью безопасности, но оптимально, если волшебников будет трое. Само заклинание опасно для всех, кроме самых могущественных магов. Участие третьего придаёт стабильность, которая предотвращает чрезмерную нагрузку…
Стук в дверь оторвал Северуса от книги, когда он сидел за кухонным столом и пил чай. Обычно он читал в гостиной, но сегодня утром кухня показалась ему гораздо более привлекательной, чем раньше.
Как бы ему ни было неприятно это признавать, кропотливая уборка Поттера привнесла в интерьер уют, в который Северус едва мог поверить. Он лениво подумал, не следует ли сделать пол белым, хотя мягкий серый цвет отмытой плитки придавал кухне какую-то простоватую привлекательность. Единственное, что бросалось в глаза — это пожелтевшие занавески, которые мальчик так и не смог постирать. Теперь они отмокали в раковине, в одном из лучших отбеливающих зелий Северуса.
Этим утром он почти чувствовал, что призрак Эйлин может войти
