Худолеевская банда в события не вмешивалась, как сейчас говорят, не возникала. Все мирно беседовали между собой, обменивались впечатлениями, поглядывали на часы, предоставляя руководству разбираться в происходящем.
Женщины, сбившись в сиротливую кучку в задней части автобуса, шептались о чем-то своем, иногда сдержанно смеялись, зажимая рот ладошками, — пропажа Пияшева их не взволновала.
— Было, было, но такое! — возмущенно воскликнула Пахомова и с досадой хлопнула ладошками по поручням.
— Может быть, он в казино, — предположил Пафнутьев, решившись наконец вмешаться.
— Его мобильник молчит!
— Выиграл большую сумму или проиграл... И теперь думает, как быть?
— Пияшев не играет на деньги! — отчеканила Пахомова. — Он жлоб. Он только копит деньги. Он маечку здесь ни разу не купил, кепочку, носочки!
— Я тоже удержался от подобных приобретений, — заметил Халандовский. — На фиг мне ихние маечки, кепочки, носочки? Я вполне солидарен с Пияшевым, мне понятно его здравое пренебрежение к местному барахлу.
— Поехали! — решилась Пахомова. — Нам уже нельзя здесь находиться.
Обратную дорогу почти все дремали, поэтому она не показалась столь длинной и тягостной. Едва приехав, все тут же разбрелись по номерам, чтобы через полчаса собраться в столовой. На ужин опять подали что-то костлявое, залитое белесым полупрозрачным соусом и присыпанное подвявшей зеленью. Есть это было невозможно, и, поковырявшись в тарелках, все вышли на набережную перекусить.
— Здесь всегда так кормят? — спросил Пафнутьев, остановившись у столика, за которым сидели попутчицы.
— Это еще хорошо, — сказала одна из них.
— Бывает хуже?
— Бывает, что ничего не бывает, — усмехнулась работница незримого фронта.
— А силы чем поддерживаете?
— Колбаса в чемодане.
— Колбасы-то хватает?
— Еще остается.
— А куда остатки деваете?
— Съедаем подчистую! — Женщины расхохотались неожиданно возникшей шутке.
В пияшевской сумке не нашлось ничего ценного, кроме блокнотика с телефонами. Но здесь он был не нужен, и Худолей присоединил его к тому пакету, который сунул под подоконник в пустом номере.
* * *
Пияшев так и не появился.
Пахомова была в полной растерянности, Сысцов пребывал в состоянии хмуром, был замкнут и неразговорчив, Массимо частенько звонил по мобильнику, но, поскольку разговоры шли на итальянском, никто ничего понять не мог.
— Как настроение, Павел Николаевич? — спросила Пахомова, застав как-то Пафнутьева в одиночестве на скамейке напротив миланского театра Ла Скала.
— Домой хочу.
— Знаете, я тоже. Тяжелая поездка. Эта история с Пияшевым... Уже три дня как его нет. Никак не могу себе объяснить исчезновение Игоря.
— В полицию надо звонить, — ответил Пафнутьев.
— Вы думаете?
— С нами едет один человек... Он обладает сверхъестественными способностями. Так вот он говорит... Вижу труп.
— О, ужас! — Пахомова прижала ладони к лицу. — А вы, вы тоже так считаете?
— Он где пропал? В Монако? Там же и Монте-Карло... Вот пусть наш водитель на чистом итальянском языке и звонит в полицию тех мест. Только у меня такое чувство, что он уже звонил и все знает.
— Почему вы так думаете?
— Это первое, что приходит в голову. И тогда становится ясно, почему нашему экстрасенсу по ночам труп снится.
— Чей труп?
— Пияшевский. Будто Пияшев едет с нами в автобусе, что-то рассказывает, но его никто не слышит, все знают, что он мертв. И Пияшев знает, что он мертв. И стесняется, чувствует себя виноватым, прячет лицо, подозревая, что уже начали проступать трупные пятна. Такой вот сон.
— Кошмар! У вас, наверное, есть своя версия?
— Монте-Карло — особое место. Может быть, кто-то решил, что у Пияшева с собой много денег, может быть, он повел себя вызывающе... Нельзя вести себя вызывающе. Это опасно. Монте-Карло неплохо смотрится на открытках, но это чужой город, и об этом нельзя забывать. Больше никто не пропал?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Женщин в нашем автобусе осталось совсем мало, они куда-то исчезли?
— С ними все в порядке, — суховато ответила Пахомова. — У них тут друзья, знакомые, ко времени отлета все соберутся. Я за них спокойна.
— Они подъедут прямо в аэропорт?
— Кто к самолету, кто в гостиницу, некоторых по дороге подберем... Все это в порядке вещей... Такое случается постоянно. Нет-нет, они меня не волнуют.
— Надо заявление в полицию направить, — сказал Пафнутьев.
— Считаете, надо?
— Могут быть проблемы. Человек въехал в страну от вашей фирмы. И пропал. Кто он? Преступник? Чем занимается? Наркотики? Бандитизм? Порнобизнес? С ним были документы? Паспорт? Гостиничная карточка?
— Не знаю, — растерянно сказала Пахомова.
— Но вы осмотрели его номер? Простите — обыскали?
— Нет... Я подумала, что он еще может появиться.
— Вряд ли, — твердо сказал Пафнутьев.
— Неужели?
— Мне почему-то верится в сон нашего парапсихолога.
— Познакомьте меня с ним наконец!
— Да знаете вы его... Это тот, который перебрал виски в первый вечер, а потом сутки в себя приходил.
— Ах, этот, — разочарованно протянула Пахомова. — Знаете, я уж как-нибудь без его помощи.
— Ваше право. А дух Пияшева действительно ездит с нами в автобусе. Некоторые даже слышали его голос, — Пафнутьев решил подпустить немного мистики.
— Голос?! — побледнела Пахомова.
— Не знаю, может, человек ослышался, но он утверждает, что это был голос Пияшева. Ведь его голос не спутаешь ни с каким другим.
— Чепуха какая-то! — раздраженно сказала Пахомова. — Если бы это был его голос, значит, он сам должен быть в автобусе. А его никто не видел. И хватит об этом. В полицию позвонить надо, заявление сделать надо, тут я согласна. А этому вашему экстрасенсу могу посоветовать — надо меньше пить. Или уж по крайней мере не смешивать напитки.
— Передам, — кивнул Пафнутьев.
— Там дальше совершенно потрясающий собор, один из крупнейших в мире, центральная площадь, голуби, иностранцы... — Пахомова поднялась. — Не хотите посмотреть?
— Я только что оттуда.
— Не забудьте — сбор у автобуса через сорок минут.
Когда уже отъехали от Милана, когда автобус остановился у придорожного ресторанчика и все высыпали размяться, перекусить, подкрепиться стаканчиком вина или бутылкой пива, Худолей устроил совершенно сатанинскую забаву — выходя последним из автобуса, он над пустующим сиденьем повесил на крючок пияшевскую сумку со всем ее содержимым — паспортом, недопитой бутылкой воды и, самое страшное, — подбросил в сумку чек за какую-то покупку с сегодняшней датой.
