Леди Маргит поехала во дворец вместе с ними – ей хотелось убедиться, что барона расположат со всеми возможными удобствами. Размещение вещей барона на крыше и запятках дорожной кареты леди Ирэн вызвало недовольство графа.
— Леди Ирэн, прилично ли будет вам брать такого попутчика?!
— Господин капитан, со мной в карете поедут моя компаньонка и пасынок. Что вы видите неприличного в том, что вместе с нами отправится в путь сосед по поместью? Вы предполагаете, что мы все впадём в свальный грех?! Или вы собираетесь стать моей личной дуэньей?!
Голос леди Ирэн не понижала, и веселый смех солдат, очевидно, представивших себе эту роскошную картину, вызвал ещё большее раздражение графа. Однако продолжать он не осмелился. Рявкнул на солдат и поспешил сесть на коня. Похоже, его раздражала самостоятельность леди и её, как он про себя определил, «наглость». Мысли графа были далеко не такие уж и радужные, когда он вспомнил наказ дяди:
— Очаруй её! Не мне тебя учить, балбес. Но у этого графства – большое будущее. Его величество лично распорядился провести эти переговоры. Если она откроет мануфактуру, нужды ты знать не будешь. Нет своих мозгов, воспользуйся хотя бы моими! Мне надоели сплетни о твоих похождениях! Ты наделал долгов и позоришь семью, щенок!
Герцог хмурился, при этом и его тон в разговоре с племянником был далёк от родственного.
Последнее время отношения герцога и короля были несколько натянуты. Эдуард Красавчик набрался, наконец, смелости, а также союзников и преданных, пусть и небескорыстно, людей, и заявил дяде:
— Мне кажется, герцог Сайвонский, что слишком много ваших племянников и зятьев занимает посты при дворе, исправно получая деньги из казны, но мало что делая. Я, безусловно, ценю вашу помощь и преданность, но не стоит наглеть. И пост дворцового кастеляна нужен мне самому, дабы наградить им баронета Варского. Он достаточно много сделал и для моего отца, и для меня, и ему давно пора занять приличную должность при моей особе, он слишком стар уже, чтобы мотаться по всей Англитании.
Потому и настроение у его светлости герцога Сайвонского было не самым лучшим. Если Эдди возьмётся сам, лично, распределять дворцовые должности и отжатые у церквей земли, то что останется для заработка самом герцогу?! А любовь к роскоши герцога доходила до того, что у него появились весьма неприятные долги. Конечно, пока ещё – тщательно скрываемые. Так что своего племянника он муштровал и строил без зазрения совести. Иначе этого балбеса просто не пристроить, а герцог не мог себе позволить разрыв с семьей и нищих племянников.
Откинувшись на мягкие подушки и неловко вытянув ногу в проход, барон почти сразу, как только карета тронулась, закрыл глаза и задремал. Это дало возможность всем обитателям кареты рассмотреть его получше. Даже Дикон, сидевший рядом с бароном, с любопытством косился на его лицо.
Во сне морщины чуть разгладились, барон выглядел моложе и значительно беззащитнее. Губы, которые он перестал поджимать, оказались не такими уж и узкими, брови перестали сердито сходиться на переносице. Ирэн обратила внимание, что у него красивые руки. Анатомически правильная форма кисти, ровные ногти, пальцы не слишком длинные, но и не сосискообразные, как, например, у лорда Беррита. Хорошая такая мужская рука, сильная, крепкая и надёжная.
28
В полдень сделали короткий привал. Быстро перекусили тем, что везли из столицы. Сыр, щедрыми ломтями нарубленная ветчина, отличный белый хлеб, который в двух больших мешках сложили вместе с вещами барона.
— И не возражайте, леди Ирэн! Сегодня ночью пекли. В дороге вам всё пригодится, а у меня в доме просто поставят новые хлеба и завтра я уже буду есть свежий. А вы ещё неизвестно, где и как ночевать будете! — леди Маргит умела быть убедительной: — Кроме того, если вспомните, ближайший к столице ночлег обойдётся вам втридорога.
Леди Ирэн тогда махнула рукой и хлеб погрузили вместе с корзиной ещё каких-то продуктов. Как выяснилось на привале, «коварная» леди выгребла дома все запасы медовых коврижек, печенья и пряников. Дикон был очень доволен и поглядывал на открытую корзину с нежностью.
Ирэн, соорудив себе что-то вроде большого бутерброда, немного отошла от полянки, где расположились путники. За деревьями отчётливо слышался гомон солдат, потому страха она и не испытывала. Рощица негустая, зато довольно тенистая. Веял лёгкий ветерок, нежно шурша молодыми листьями, пара мотыльков игриво вилась над расцветающими розоватыми гроздьями, низкими кустиками.
Кроме того, по обыкновению, в дороге и Грай, и Черныш были без поводков и сейчас крутились у её ног. Получив по вкусному, но не слишком большому куску ветчины, оба с надеждой смотрели на еду Ирэн. Попрошайничать они не были приучены, но покажите собаку, которая откажется «подобрать» случайно упавший кусочек. Так что надежда их не оставляла. А вдруг?!
Понимая, что это сплошное баловство, но не желая отказывать себе в маленькой слабости, Ирэн отломила от сыра два кусочка, доела бутерброд и позволила тёплым мягким собачьим языкам слизнуть угощение. Заметив, что еды больше нет, псы несколько погрустнели.
— Ничего-ничего, лакомки. Утром вы сытно поели, а вечером получите свою порцию снова. Так что нечего тут мне! — Ирэн потрепала лобастые головы своей охраны. Обед кончался и нужно было возвращаться.
Псы насторожились. Не лаяли, не рычали, просто насторожились. Ирэн резко развернулась, посмотреть, что же их напрягло. Ну, разумеется, это был граф Горацио. Со скромным букетом крупных красивых цветов, похожих на кувшинки. Встав на одно колено, он торжественно и нарочито-пафосно произнёс:
— Леди, если бы здесь обитал огнедышащий дракон, я сразил бы его в вашу честь! Но, увы, здесь нет драконов и других опасных тварей, кроме комаров! А потому, просто примите эти цветы в память о безжалостно искусанном графе Горацио! — после чего он рассмеялся уже совсем по-человечески, встал с колена и вручил Ирэн цветы.
Ирэн улыбнулась. Вот такой граф ей нравился значительно больше. Не паркетный сладкоголосый певун, а молодой и красивый мужчина с чувством юмора. Глядя ей в глаза, но не пытаясь схватить за руку и облобызать дамские пальчики, граф сказал:
— Увы, госпожа графиня, нам пора возвращаться.
— Благодарю вас за цветы, ваше сиятельство. Они прекрасны!
Ирэн с удовольствием рассматривала крупные белые чашечки незнакомых цветов, замечая тонкий зеленоватый оттенок прожилок на плотных лепестках, пушистую жёлтую сердцевину и капельки воды на округлых мясистых листьях. Нагнула голову – понюхать – терпкий травянистый запах без всякой сладости.
— Где вы нашли такую красоту, граф?
— Неподалеку, леди Ирэн. — граф смотрел ей в глаза, не пытаясь слишком приблизиться, и сердце Ирэн всё же ёкнуло. Немного смущённая, она пошла к месту стоянки. Горацио почти бесшумно двигался за ней.
Дикон, при виде леди, выходящей из-за деревьев, как-то слишком торопливо начал отряхиваться. Похоже, он воспользовался отсутствием Ирэн и как следует изучил содержимое корзинки. Госпожа Кёрст уже открыла дверцу кареты и собиралась залезать. Горничная собирала с травы скатерть и каретные подушки. Барон, несколько неуклюже хватаясь за ближайший куст, пытался встать.
