долго слушал собеседника, а потом ответив одно короткое «Хорошо», положил трубку. Я все это время пыталась прислушаться, но все оказалось безрезультатно.
— Кто звонил?
— Твой отец. — Как-то безучастно произнес Деймон. — Попросил сделать кое-что. Не беспокойся. Все безопасно.
Я кивнула. На часах было около девяти. Врачи не разрешали так долго находиться в больнице, но благодаря моей фамилии и щедрым пожертвованиям папы, ко мне можно было приходить в любое время дня и ночи. Деймон протянул свою руку за мою спину и положил свою голову на мою. Я слышала его размеренное дыхание.
— Расскажи мне что-нибудь. — Попросил меня друг.
Я начала рассказывать о каких-то неважных мелочах. Стала вспоминать наши со Сью смешные моменты. Я рассказывала, пока не почувствовала, как его голова стала тяжелее. Не решившись разбудить мужчину, я только удобнее улеглась у него на груди, от чего он крепче меня обнял, прижимая к себе. Не заметив как, я уснула.
На утро следующего дня я проснулась одна. Деймон уже исчез из палаты, а мама ещё не успела прийти. Бок болел, но передвигаться я уже могла. Поэтому не дождавшись врача, я начала собираться. Спустя какое-то время зашел врач — мужчина лет сорока с добродушной улыбкой. Он, увидев, как я спешно собираюсь домой, поинтересовался.
— Это куда это вы собираетесь?
— Домой.
— Мы проверили ваши анализы. Ещё пару дней вам придется полежать.
— Что?
Я случайно вскрикнула. Брови мои сошлись на переносице, а руки устроились на бедрах.
— Я хорошо себя чувствую!
— Милочка, врачи лучше знают. Так что, не торопись собираться.
Я недовольно фыркнула в сторону врача и плюхнулась на койку. Видимо, я приземлилась неудачно, потому что боль резко вонзилась в мой раненый бок. Время уже было ближе к полудню, но мама так и не появилась. Толика сомнения закралась в мою голову. Я набирала номер родных, но они не отвечали.
Вдруг мне позвонила моя тетя Сью. Её голос был громким. Она говорила быстро и многое было мне непонятно.
— Тише, тише! — Прервала её я. — Давай членораздельно.
— Мелани! Люциан с Оли поехали к дому Данило! Они хотят разобраться с ними.
— Чего?!
— Выходка Данило в клубе оказалась непростительной ошибкой. Люди Люциана поехали к дому Маккен.
— Где Деймон?
— С ним же. — Ответила запыхавшимся голосом Сью.
Невзирая на резкую боль в боку, и подошла к окну. Я нервничала, кусая пальцы. Дверь рывком открылась и на пороге показалась Сью.
— Ну? Чего стоишь? Собирайся!
Мы выскочили из больницы, минуя врачей и бросив чемодан в багажник, со свистом поехали в сторону дома Данило и Виктории Маккен.
— У меня плохое предчувствие. — Пробубнила я себе под нос, но Сью, гнавшая по полупустой трассе, меня услышала. Она сжала руль до побелевших костяшек.
— Думай позитивнее. Может, они попьют чаю за столом переговоров и разойдутся.
— Или они перестреляют друг друга.
Мы успели как раз вовремя. Около ворот стоял черный седан папы, но внутри уже никого не было. В саду дома было слышно ругань. Очевидно, папа и Данило ругаются именно там. Мы чуть ли не на цыпочках подбежали к заднему двору, где располагался сад и спрятались за толстой колонной.
Перед нашими со Сью глазами предстали пять человек: папа и Оливер, находящиеся ближе всех к нам, Деймон, который сверлил в своем противнике дыру, Данило и его сын Гелан, который пытался отразить нападки моего друга. Напряжение доходило до пика. Я буквально каждой клеточкой своего тела чувствовала, как мой отец готов был вцепиться в Данило и уж тем более в его сына. То, что сделали совсем недавно эти люди, стало непростительным шагом. Война между двумя людьми превратилась в бой целых кланов. Их ненависть в прямом смысле этого слова ранила меня как физически, так и морально. Я глупо поверила Гелану.
Сью скрестила наши пальцы. Мы стали наблюдать за происходящим. Вот папа делает шаг вперед и задирает голову. Плечи его были прямыми, а голос, словно натянутая струна. От него исходила угроза.
— Ты перешел границы, Данило.
Маккен усмехнулся, будто папа сказал какую-то глупость.
— О каких границах ты говоришь?
— Не будь идиотом. Твои шавки выстрелили в мою дочь.
— Мы не хотели, чтобы все так вышло. — Вмешался Гелан, и его движения стали дерганными и нервозными.
— Тебя никто не спрашивал, — Деймон дернулся к нему, но Оливер придержал мужчину. — Твой человек расплачивался с теми ублюдками. Думаешь, мы не слепые?
— Было глупо полагать, что вы нас не увидите, — Данило сложил руки на груди. — Да, мы заказали этих людей, но стрелять по вам их не просили.
— А что вы просили? — Оли рявкнул на мужчину.
— Мы хотели припугнуть. — Снова ответил Гелан.
Припугнуть? И ты в этой был замешан? Господи, какая же я была дура, что поверила тебе! Я в очередной раз убедилась, что открыться этому человеку было ошибкой.
Деймон снова дернулся, но крепкая хватка крестного не давала ему напасть на Смита. Его лицо исказилось гримасой злости, а руки его сжимались в кулаки. Папа не обратил внимание на нетерпение Деймона, он в упор смотрел на Данило.
— Мелани в больнице. Я этого так не оставлю. Советую ответить за этой прямо сейчас.
Папа был непреклонен. Он говорил холодно, что даже у меня это вызывало ужас, но Данило казался совершенно спокойным. Его глаза скучающе водили по своим яблоням, растущим позади папы.
Сью, стоявшая вплотную прижатой ко мне, стала ерзать. Я обернулась к ней и шикнула. Девушка чуть ли не хныкала от усталости. Я приложила палец к губам и прошептала:
— Тише. Они заметят нас.
Мы снова обратили свое внимание на представление. Было видно, как папа начал злиться. Сильнее, чем злился до этого. Его руки сжимались в кулаки в точности, как и у Деймона, который не моргая смотрел на Гелана. Гелан же выглядел точно так же, как и его отец.
— Мы не виноваты в том, что твою дочь подстрелили, Люциан. — В итоге сказал Данило, и это стало последней каплей терпения. Папа резко вынул из кобуры пистолет и направил его на Данило, Данило в этот же момент выставил свое огнестрельное оружие на папу. Все замерли. — Не дури, Люциан.
— Ты покушался на мою дочь. — Отец задумался и медленно перевел дуло пистолета на Гелана. Рука Данило, державшая пистолет, сжала его ещё сильнее. — Чувствуешь это? — Отец снял с предохранителя. Я не видела его лица, но мне казалось, что на нем красовалась фирменная ухмылка папы. Скулы Маккена стали грубее. А папа, как вампир, питался его страхом. Я задержала дыхание.
— Выстрелишь
