а потом попытался дернуться. Руки его были прижаты к бокам, ступни стояли щиколотка к щиколотке, будто связанные невидимой нитью. Итан удивленно посмотрел на братьев и сестру.
– Давай же! Доведи дело до конца, – процедила сквозь зубы Иледия, не без усилий сдерживая Бриона.
Только в этот миг Итан заметил Блеклый путь и меня, застывшую у священного валуна. Я кивнула, а потом коснулась камня, который почти сразу откликнулся.
– Я не позволю вам сделать это! – воскликнул Отис.
Но здесь уже подоспел Маркус, который сдержал сына. Это оказалось непросто, ибо Отис сопротивлялся, как мог. На помощь своему любимому пришла Мариона. Я испугалась, что остальные маги, которые были на стороне Отиса, вмешаются, но Сиенна и другие обитатели дома Итана тоже оказались не так слабы, как могло бы показаться.
– Теперь дело только за нами, – улыбнулась я подошедшему Итану. – Читай заклинание.
– Я могу уже не справиться, – сказал он с сожалением.
– Ты справишься, – снова улыбнулась я и прижалась к нему. Итан еще не понимал, что я прощаюсь, но так было лучше. – Чем бы это не обернулось для нас, я хочу, чтобы ты знал. Я благодарна. Благодарна тебе за то, что ты подарил мне новую жизнь. Я благодарна за твою любовь, за терпение, за твое благородство. Я люблю тебя.
– И я тебя люблю, – сказал Итан. – Давай покончим с этим, а потом осуществим все, что я обещал тебе на приеме этим вечером, – усмехнулся он.
Сердце сдавило, к глазам уже в который раз подступили слезы. Итан еще не понимал моей роли в возрождении его мира, он еще надеялся. Я приподнялась на цыпочки и коснулась его губ своими. Так сладко было чувствовать их мягкость, так волнительно было вдыхать родной аромат. Я заставила себя оторваться от Итана.
– Читай.
Итан приложил ладони к Улиэндеру и начал читать заклинание. И снова наши души и сердца наполнились торжеством и безграничным счастьем. В это время над поляной начал заниматься рассвет. Сияние Улиэндера осветило все вокруг, а потом смешалось с красным заревом. Это было рождение не только нового дня, но и нового мира.
– Пора, – сказал мне илион. – Самое время, Этель.
Поляна заполнялась магами, прибывшими на зов своей святыни. Члены совета, существа всех возможных видов, животные и птицы, – все пришли увидеть возрождение Алададриэна. Я была счастлива быть здесь и, если бы мне предоставили выбор, ни за что бы не выбрала иной путь. Все это было важнее меня и моей жизни.
Я кивнула илиону, а потом обратилась к любимому:
– Помоги этому миру встать на ноги, Итан. Вложи всю свою любовь и всю преданность в то, чтобы поднять его с колен. Многое предстоит сделать, но у тебя хватит сил. Я не встречала в своей жизни никого, похожего на тебя. Не впадай в уныние, не скорби обо мне. Направь свои чувства на то, что мы сделали. Мы смогли, только представь! Мы вернули твой мир! Это невиданное счастье! Спасибо, что позволил быть рядом, что позволил коснуться краешка твоей судьбы!
– Этель… – испуганно пробормотал Итан.
– Я готова, милый, – улыбнулась я ему. – Душа алчная погубила Алададриэн, душа чистая восстановит его. Я отдаю свою жизнь, чтобы твой мир существовал.
– Нет! Это слишком много, – вскрикнул Итан. – Это несправедливо! Этель, не уходи! Ты не должна этого делать!
Его лицо выражало такую муку, что я едва не убрала руки с камня, чтобы утешить и обнять любимого.
– Это мой выбор, Итан. Это с самого начала было моим путем. Именно он привел меня к твоим дверям. Так было задумано, так было нужно.
– Я не согласен! Я не позволю!
Итан дернулся, и Улиэндер дрогнул. Я бросила быстрый взгляд на Иледию. Она поняла меня без слов. Подошла к брату и сдержала его порыв. Я понимала, что дальше затягивать нельзя. Итан не выдержит.
– Этот чудесный мир, о котором ты рассказывал с таким упоением, важнее нас с тобой, милый. Я это поняла, и ты пойми. Прими это и знай, что я счастлива сделать это.
Моя душа устремилась в сияние Улиэндера, я сделала шаг к нему, а потом, глядя в глаза Итана, растворилась в нем.
Эпилог
Три месяца спустя
– Он все еще страдает, – сказала я илиону, наблюдая тайком за жизнью Итана.
– Это нормально. Любящие сердца долго не могут смириться с потерей, – ответил он мне.
Я видела, как быстро идет время в Алададриэне, как протекают дни, потом недели, а за ними и месяцы. Итан очень тяжело воспринял мой уход, а мне невыносимо больно было смотреть на его страдания. Илион уговаривал меня не делать этого, но не накладывал строгого запрета.
Алададриэн очень медленно возвращался к прежней жизни. Границы стерлись, люди привыкали к соседству с магами. Сначала им было страшно, потом любопытно, а затем они не просто смирились, но и полюбили новый мир. Порою даже казалось, что такое быстрое принятие новой жизни было словно заложено в них, словно где-то на интуитивном уровне они помнили о том, что когда-то были неотделимы от мира магии.
Я увидела Аунедис, была свидетельницей, как чувства людей скользили к нему, а потом возвращались в мир магов. Непостижимое таинство открылось мне, я была той, кого посвятили в самое сокровенное волшебство обоих миров.
Совет заменили полностью, он был переизбран. Теперь и Итан входил в него, хотя не желал этого. Он вообще редко принимал участие в окружающей его жизни и только по настоянию Сиенны, которая без конца напоминала ему о моих последних словах. Вся его семья теперь занималась преобразованиями в магической части Алададриэна. Они взяли на себя ответственность за возрождение былого законодательства и напоминали магам о том, как хрупки и ценны люди.
Ночами Итан сидел на балконе своего дома и подолгу смотрел в звездное небо. Каждый раз у меня сжималось сердце и хотелось коснуться любимого лица, но я не могла. Это было сущей пыткой, ибо и отказаться от минут наблюдения за ним я не могла, и уйти в Аунедис тоже. Илион говорил, что мои эмоции еще недостаточно напитали Алададриэн.
Блеклый путь позволял мне свободно передвигаться и попадать в любую точку нашего теперь уже единого мира. Сердце усиленно билось от восторга, стоило мне увидеть, как преобразуется мир, насколько счастливей он становится. Прежде Итан говорил мне, что Дриэн жесток. Теперь я этого не видела. Все больше улыбок, больше смеха и меньше страха.
Хоть и таким вот странным образом, но я присутствовала при том, как Сильвия рассказала все Отису. Не сразу, но ее сын смирился со своими ошибками. Больших усилий ему стоило познакомиться с братьями и сестрой. Но на этом он и остановился, не желая быть с ними одной семьей. Вскоре они с Сильвией, вслед за многими другими магами, перебрались в Аладу, чтобы помочь людям узнать их поближе и привыкнуть к волшебству. Я очень надеялась, что это станет своего рода терапией и сердце Отиса оттает. Любовь матери способна на
