– Что они хотят?
– Уходите, идите назад, – перевела Литания.
– Как сказать: «нам нужно только поговорить»?
Литания сама выкрикнула эти слова, надеясь, что женский голос успокоит вояк.
Ответом была целая россыпь стрел под ногами у Брейда и злобный крик.
– А сейчас что?
– «Убирайтесь отсюда». Лучше уйдите, пока они не начали стрелять прямо в вас.
Брейд перемахнул обратно через завал. Каски исчезли – нет, одна все-таки осталась наблюдать за дорогой.
– Что за ерунда. Раттен теперь воюет с Кадаром?
– Если они и стали бы воевать, так только с Ракайей. Неужели Альбин решил отъединиться от империи? – с робким восторгом предположила Литания.
– Разве что совсем недавно, иначе я бы слышал. А такое сооружение за неделю не построишь.
– Вы просто не знаете Альбина и мою маму, если им что-то в голову взбредет…
– Не думаю, что у Альбина хватит солдат на всю границу. И засека – не преграда для армии, разве что против разбойников сгодится.
– Что вы тут гадаете, давайте в Вайлу сходим, спросим у людей, – предложил Балтазар.
До деревни они добрались на закате, еле дотащились. На разведку отправились Ланс с Балтазаром, остальные нашли укромную полянку неподалеку от дороги и повалились в траву.
Ждать пришлось долго, Брейд и Видий уже собрались идти на подмогу, но тут ветки затрещали, и разведчики ввалились на поляну. Ланс вел за обрывок веревки симпатичную бурую ослицу с белыми кругами вокруг глаз, Балтазар тащил большой чугунный котелок, набитый мисками и щербатыми деревянными ложками.
– Там нет никого, деревня брошена. Вот, нашли немного посуды и эту красотку.
– Ну что ж, будет поклажу нести. И ложки-плошки тоже пригодятся, не люблю есть руками, – обрадовался Видий.
Тайра сорвала пучок травы и пошла знакомиться.
– Бросили тебя, бедную…
Ослица обнюхалась со Шмелем, злобно косясь на Тайру. Оскалилась, показав огромные желтые зубы, и цапнула доверчиво протянутую руку.
– Вот дрянь! Ланс, сам нашел это сокровище, сам и воспитывай, – Тайра возмущенно разглядывала ссадины на ребре ладони.
– Что делать-то будем? – спросил Видий.
– От Вайлы начинается лесная дорога в Наррат, она идет до самого Тилуана, – ответила Литания, – это простая охотничья тропа, Янгис вряд ли узнает о ней. А мы немного погодя снова попробуем перейти границу.
– Я почти уверен, что в этих краях собралась крупная разбойничья шайка, – сказал Брейд, – Раттен разорен, людям нечего есть, вот и устраивают набеги на Кадар. В деревне ночевать опасно, надо отойти подальше, пока совсем не стемнело.
Ослица безропотно позволила навьючить себя тюками с одеждой, но при виде котелка попятилась и выразительно растопырила ноги.
– Ладно, сам понесу. Пошли, Серая – добродушно буркнул Балтазар
– Почему Серая? Она же бурая, – удивился Ланс.
– Ну, как-то же надо ее звать.
– Назовем ее Виринея, – решительно сказала Тайра.
– А почему Виринея?
– Была у нас в Ашере похожая на нее дама, с такими же прекрасными очами.
Ланса потрясло великодушие Тайры. Если бы его так тяпнули, ничего, кроме Стервы, ему бы в голову не пришло. Подумать только, «прекрасные очи»!
– Ты, случайно, не Виринею Баркет имеешь в виду? – оживилась Литания. Ту, с четырьмя детьми – ты еще с их младшеньким в детстве играла, пока она не запретила?
– Ее самую. Они с Гутрисом, кстати, наше стадо украли – прямо наутро после пожара.
– Она всегда была редкостной стервой.
Ланс ухмыльнулся. Оказывается, не так уж они с Тайрой и отличаются
.
Брейд попытался запретить костер, но скоро сдался, чтобы даром не терять авторитет. Уток было всего две, каждый, включая Шмеля, получил по четвертинке. Совсем не то, что жирная домашняя птица – мясо жестковатое, отдает горчинкой, а главное – мало этого мяса. Вскоре все уже скармливали Шмелю дочиста обсосанные косточки. Литания заметила, что Брейд пару раз куснул утиную ножку и исподтишка отдал ее собаке.
Немного погодя он незаметно растворился в ночи. Из глубины леса послышались звуки не то кашля, не то рвоты.
– Что это с ним? – нахмурилась Литания.
– Сейчас узнаю, госпожа, – Видий скользнул во тьму.
Их не было больше часа, слишком долго для разговора о здоровье. Тайра давно уже спала под пологом, который Литания соорудила из нижних юбок. Какая же это полезная вещь оказалась – и котомки из них получились отличные, и полог от комаров, а она еще хотела бросить весь свой запас на морском берегу.
Мужчины, замотав головы плащами, похрапывали вокруг костра, Литания сидела у самого огня и отмахивалась веткой от зудящего роя мелких злобных тварей. Ее терзала беспричинная тревога. Ну, съел человек что-то не то, живот заболел – с кем не бывает?
Брейд стал совсем другим, отстраненным и безразличным. Он обращался со своими спутниками, как наемный пастух со стадом: проявляя необходимую заботу, но не удосуживаясь запоминать имена чужой скотины. Каждое слово, каждый взгляд – как будто через силу. Возможно, он пожалел, что ввязался в историю со спасением Литании. Потерял все ради женщины, а потом понял, что она ему не нужна. Но почему она испытывала страх, думая о Брейде? Вот и сейчас, чем дольше длилось ожидание, тем сильнее сжималось сердце – как будто там, в лесу, творилось что-то недоброе.
Первым появился Брейд, он пожелал ей спокойной ночи и устроился на ночлег далеко за пределом освещенного круга травы. Немного погодя из леса вышел Видий, он сел рядом с Литанией и молча уставился в огонь. В красноватом мерцающем свете его лицо казалось непривычно жестким, почти злым
– Как Брейд, с ним все в порядке? – прошептала Литания, устав ждать.
– Все нормально. Думаю, ему несвежий кусок попался, – вполголоса ответил Видий, не поднимая глаз от догорающего костра.
Должно быть, он услышал невысказанный вопрос Литании и повернулся к ней с улыбкой:
– Мы говорили о политике. Ну, вы же понимаете – кому что выгодно, у кого какие связи, кто может встать на нашу сторону, а кто – наоборот. Бесконечная тема, ее вполне хватило бы до утра, да гнус нас заел.
Видий осторожно, за крылышки, снял комара со щеки Литании и заглянул ей в глаза с таким сочувствием, что у нее потеплело на душе.
– Не беспокойтесь ни о чем, госпожа. Все будет хорошо.
– Спасибо, – улыбнулась Литания и нырнула под полог.
Утром обнаружилась двойная пропажа: исчезли ослица и матрос. Балтазар сразу же заподозрил, что моряк украл скотину, чтоб сподручнее было сбежать. Но глазастая Тайра тут же отмела предположение о совместном побеге: из-под груды котомок торчал кованый угол знакомого сундучка, а на дереве болтался изжеванный обрывок веревки – значит, Виринея удрала по собственной воле. Нужно наведаться в Вайлу, может, ослица отправилась домой, а матрос пошел ее искать.
