— Я помогу, — предложила сестра. Девушка опустилась на банкетку, перевела дыхание, попросила:
— Не могли бы вы оставить меня на минуту одну?
— Давайте лучше я поставлю ширму. Вдруг вам станет плохо.
— Поставьте. Медсестра развернула ширму так, чтобы банкетка оказалась отгорожена от остальной части кабинета. Девушка с трудом стянула джинсы, надела пижамные штаны. Они оказались велики размеров на пять, но других все равно не было. Присела на банкетку, прошептала:
— Никогда не думала, что процесс разоблачения может оказаться настолько болезненным.
— Бывает и хуже, — заметила медсестра, откатывая ширму в сторону.
— У меня не было.
— Полежите пока. Сейчас врач заполнит карту, а потом я отвезу вас в палату.
— Хорошо, — девушка послушно вытянулась на банкетке.
* * *
Пилюгин выбрался из «Жигулей» и посмотрел на часы. Им удалось добраться до «Склифосовского» за десять минут с небольшим. Времени еще — вагон и маленькая тележка. Справа от входа припарковалась темная «Волга». Капитан подошел ближе, постучал в окно. Дверцы открылись, и из салона выбрались пятеро парней. Каждый одет в свободную куртку, под которой виднелись легкие черные бронежилеты. Свободные же штаны. На плечах укороченные «клины».
— Капитан Пилюгин, — представился Пилюгин.
— Капитан Фролов, — негромко произнес один из спецназовцев.
— Такое дело, капитан, — Пилюгин оглянулся на темное здание больницы. — Только что сюда доставили раненую девушку. Она — главная свидетельница по делу о маньяке-убийце. Слышали уже, наверное? — Спецназовец кивнул утвердительно. — Так вот, у нас имеются серьезные опасения, что этот маньяк может прийти сюда, чтобы убить ее. Ваша задача: надежно закупорить все входы-выходы. Я поднимусь в палату. Обо всех подъезжающих машинах докладывать по рации. Ваш позывной — Патруль, мой — Верхний. Если он придет, я вам сообщу. Трое поднимаются наверх, двое остаются внизу. Попытается выйти — ввиду особой опасности маньяка начальство дало разрешение открывать огонь на поражение.
— Может, кто-нибудь из ребят поднимется вместе с вами? — предложил спецназовец. — Так оно будет надежнее. Вдвоем его скрутить — не проблема.
— Капитан, — губы Пилюгина вытянулись в жесткую узкую линию. — Вы хотите довести раненую до инфаркта? Девушка в шоке после случившегося. Представьте на секунду, что она почувствует, если к ней в палату ввалится один из ваших парней с автоматом наперевес. Ладно, если она все еще без сознания, а если придет в себя и поднимет крик на всю больницу? Да в тот момент, когда убийца будет входить в палату? Неизвестно, как он отреагирует. Вдруг захватит заложников из числа обслуги или, того хуже, больных? Короче, занимайте позиции и следите за тем, чтобы никто не покинул здание. Если он появится, я вызову вас по рации. Пилюгин направился к дверям приемного покоя. Капитан-спецназовец повернулся к своим парням, скомандовал:
— По местам, ребята. Один из ребят, мрачно глядя в спину удаляющемуся Пилюгину, сплюнул на асфальт и буркнул себе под нос:
— Козел. Остальные молча согласились. И правда, козел, чего там.
* * *
Палата располагалась на двенадцатом этаже. Сестра помогла раненой перебраться с кресла на постель. Погасила свет, спросила напоследок:
— У вас есть родственники, которым нужно сообщить о том, что вы здесь? — Девушка молча покачала головой. — Может быть, друзья или знакомые? — И снова отрицательное покачивание головой. — Совсем никого?
— Нет.
— Так не бывает.
— Бывает, — вздохнув, прошептала раненая.
— Знаете что? Поспите-ка, — предложила медсестра после короткой паузы. — Поспите, поспите. Сон пойдет вам на пользу. Вот увидите, к утру кого-нибудь вспомните. Раненая кивнула, соглашаясь, улыбнулась едва заметно — чуть-чуть, самыми краешками губ, и все равно поморщилась, — закрыла глаза, а уже через секунду задышала ровно. Сказывался пережитый шок. Не каждый день ее режут ножом. Да так, что больно смотреть. Медсестра вышла. Как только за ней закрылась дверь, девушка открыла глаза. Она не сделала попытки встать. Просто лежала, глядя в потолок. Несмотря на введенный анальгетик, тело болело. Раны саднили. Голова раскалывалась. Крадущиеся шаги в коридоре. Кто-то подошел к двери, остановился, прислушиваясь к происходящему в палате. Девушка даже не попыталась что-то предпринять. Она просто повернула голову и смотрела в сторону двери. Створка приоткрылась, и в светлом прямоугольнике проема появился черный мужской силуэт. Человек оглянулся и вошел в палату, на цыпочках приблизился к кровати, еще раз оглянулся на дверь, наклонился, чтобы увидеть ее лицо. Девушка спокойно закрыла глаза. Мужчина запустил руку за отворот пальто и достал из недр одежды большой кухонный нож. Стараясь двигаться как можно тише, незнакомец наклонился и положил нож у кровати. Когда он выпрямился, девушка уже смотрела на него, без всякого выражения, как смотрят на ничего не значащего жучка или букашку.
— А-а-а, — мужчина от неожиданности отступил, но тут же засмеялся нервно. — Как вы меня напугали.
— Что вы здесь делаете? — шепотом спросила девушка.
— Я… пришел помочь вам, — Пилюгин оглянулся на дверь в третий раз.
— Помочь в чем?
— Человек, который пытался вас убить, Михаил Газеев, на свободе. Мы были вынуждены отпустить его под давлением сверху. Но мне стало известно, что он хочет расправиться с вами. Я пришел, чтобы защитить вас. Девушка продолжала смотреть на незнакомца. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
— Откуда я знаю, что вы тот, за кого себя выдаете? Вдруг именно вы пришли сюда, чтобы убить меня, а потом свалить вину на Михаила? — спросила она шепотом.
— Как вы могли такое подумать? — тем же сдавленным шепотом воскликнул Пилюгин, старательно изображая возмущение.
— Меня столько раз пытались убить за последнюю неделю, что я могу позволить себе думать все, что угодно и о ком угодно.
— А почему мы шепчемся?
— У меня повреждено горло, — ответила девушка. — Я не могу говорить громко. А почему шепчетесь вы, мне неизвестно.
— За компанию, — усмехнулся Пилюгин. — Я, кстати, работаю на Петровке. У меня есть документы. Показать?
— Не надо, — девушка едва заметно сморщилась. За все время разговора она ни разу не шелохнулась. — Где работаете — там работаете.
— Патруль — Верхнему. Вижу темный «Форд». Останавливается у приемного покоя. В салоне только водитель, — ожила вдруг в кармане пилюгинского пальто рация. — Выходит. Высокий мужчина. Темный костюм, темное пальто. В руке «дипломат». Идет к приемному покою. Какие указания, Верхний? Пилюгин поднес передатчик к губам:
— Пропустите его и будьте начеку. Как понял?
— Понял тебя, Верхний. Пилюгин повернулся к девушке, приложил палец к губам, показывая: «Ни звука». Достал из кобуры пистолет, передернул затвор.
