обычный преступник. Это ведь по вашему указанию Мохсен меня схватил, да?
– В участке ему разрешили позвонить мне по телефону. – Голос Сакины звучал запальчиво. – Он сказал, что вы занимаетесь расследованием. Я велела ему от вас избавиться, он ответил, что у него в доках припрятан ключ от одного склада, где никто вас никогда не найдет.
– И сделал он это потому, что вы пообещали ему долю от продажи своих драгоценностей, – предположила Первин.
– Он вам об этом сказал? – Сакина явно запаниковала. – Мне придется его уволить.
После этих слов до Первин вроде бы долетел какой-то звук. Повернулась дверная ручка? Если в проход сейчас войдет Мохсен, им с Аминой конец.
Послышались шаги. Воспользовавшись тем, что Сакина отвернулась, чтобы заглянуть за угол, Первин вскочила с колен и бросилась на миниатюрную вдову. Она сбила ту с ног, Сакина начала вырываться. Под треск рвущегося шелка Первин удерживала Сакину – благо она была тяжелее хрупкой вдовы, – одновременно пытаясь определить, где кинжал.
– Вы все испортили! – взвизгнула Сакина. Первин впилась ногтями ей в правую руку, и нож наконец со звоном упал на пол.
Из-за угла стремительным шагом вышел младший инспектор Сингх, а за ним констебль; возглавляла шествие Элис. Увидев Первин, навалившуюся на Сакину, все остановились.
– Нож! – выкрикнула Первин. – Заберите его!
Элис вытащила из кармана смятый платок и через него подобрала кинжал, а младший инспектор с констеблем встали с двух сторон от Сакины. Первин едва протиснулась мимо них к Амине, которая попыталась сесть, но упала обратно.
– Я все еще сплю? – невнятно пробормотала Амина. – Мне снился очень плохой сон. Про Сакину-хала…
– Слава богу, все с ней в порядке. Сколько она здесь пролежала? – осведомилась Элис, не выпуская ножа.
– Сакина-бегум опоила Амину морфином в вечер смерти Мукри. Ребенок провел здесь без воды и пищи три с лишним дня! – Первин с благодарностью посмотрела на подругу. – Как я рада, что это была ты.
– Я знала, что ты собираешься обследовать проход, и, когда Сакина-бегум ушла и не вернулась, мне стало не по себе. Я спросила у Разии-бегум, знает ли она о существовании прохода. Она сказала «нет», но, когда я показала ей чертеж, она признала, что что-то такое слышала. А потом добавила: если я туда собираюсь, то лучше вместе с полицейскими.
– Я вам очень признательна, – обратилась Первин к младшему инспектору Сингху. – А еще хочу заявить, что являюсь официальным представителем Разии-бегум, но не Сакины-бегум.
Инспектор перевел взгляд с Сакины на нее.
– То есть вы готовы отвечать на мои вопросы?
– Мне приятнее говорить с вами, чем с инспектором Воганом, – отрывисто произнесла Первин. – Но можем мы отложить этот разговор? Амину нужно передать матери, а потом вызвать врача. Я не знаю, как морфин мог повлиять…
– Попрошу вас убрать руки за спину, Сакина-бегум, – произнес младший инспектор на официальном хинди. Он пытался не смотреть в залитое слезами лицо Сакины – казалось, его глубоко смущает необходимость ее арестовывать. Первин подумала: вряд ли ему доводилось хоть раз арестовывать женщину, а уж тем более пурдунашин.
– Я уважаемая женщина, не смейте ко мне прикасаться, – потребовала Сакина, когда констебль неловко нацепил наручники ей на запястья.
– Джентльмены, одну минутку. – Первин мягко приподняла край сари Сакины, прикрыв ей лицо. Такой простой жест, но он позволил Сакине сохранить достоинство.
– Спасибо, – прошептала Сакина. – Скажите им, что я готова идти в их тюрьму. Только пусть больше ко мне не прикасаются.
33. Закат жизни
Бомбей, март 1921 года
– Полагаю, мне следует перед вами извиниться.
Погрузившись в глубины бархатного кресла, Первин разглядывала мужчину, сидевшего за отполированным до блеска письменным столом из красного дерева. После той истории прошла неделя, и Первин приготовилась к худшему – в особенности памятуя, что Элис присутствовала при задержании Сакины.
– Но за что, сэр Дэвид? Я видела от вас одну лишь доброту.
– Я имею в виду все те усилия, которые вы приложили к работе с этими женщинами. Вряд ли полиции удалось бы собрать все необходимые доказательства и получить признание, а вы всё это сделали, пусть и неофициально.
Первин будто заледенела.
– Я вовсе не собиралась помогать полиции. Моя задача состояла в том, чтобы обеспечить безопасность семьи. А для этого необходимо было пристально вглядеться во всех трех вдов, равно как и в остальных домочадцев.
Сэр Дэвид кивнул.
– Это я понимаю. Как дела у девочки?
– Врач сказал, что ей нужно еще несколько дней полежать в клинике Кама, но сама она уже весело болтает. Мать навещает ее каждый день; кроме того, Элис, как вы, полагаю, знаете, обучает Амину геометрии, а Разию-бегум – основам счетоводства.
– Кстати, раз уж вы упомянули мою дочь: она мне сообщила, что заняла должность внештатного консультанта в вашей юридической фирме. Я хотел бы знать подробности.
Вот, оказывается, зачем ее сюда призвали.
– Мы с отцом чрезвычайно высокого мнения об Элис. Я знаю, что помогать в нашей работе – не лучшее поприще для математика с оксфордским образованием. Но проблема в том, что Элис пока не уверена, что вы одобрите ее желание стать преподавателем в одном из местных колледжей.
После долгой паузы сэр Дэвид произнес:
– Я не против; по крайней мере, тогда она останется в Индии.
– Тогда скажите ей об этом, – посоветовала Первин, думая, как много отцовская поддержка значит для Элис. – А пока она не найдет постоянного места, мы будем ей крайне признательны за содействие. Ее познания в математике полезны при расчете наследств и в иных делах.
– Для меня важно одно: чтобы она не ездила в Бомбей без сопровождения. А мать ее, что понятно, очень волнуется – ведь город этот полон опасностей.
– Разве леди Хобсон-Джонс не успокоилась после того, как были пойманы и взяты под стражу двое подозреваемых?
Сакина провела в женской камере только одну ночь. Потом ее выпустили на поруки и отправили в родительский дом в Пуне. Суд должен был состояться через несколько месяцев: ее обвиняли в убийстве Файсала Мукри и покушении на убийство Амины. Мохсену выдвинули обвинение за похищение Первин. Ему предстояло дожидаться суда за решеткой.
– Она не просто успокоилась – она приступила к созданию фонда помощи вдовам с маленькими детьми. Но какова, скажите, ситуация с двумя другими вдовами? Насколько я понял, дом пока пустует.
– Разия сейчас живет у нас, мы пытаемся всё устроить так, чтобы она могла провести последние недели иддата, не пересекаясь с моим отцом и братом, – рассказала Первин. – Мумтаз перевезли в родильное отделение, там над нею просто трясутся, и
