все твои подписчики тоже.
Пиппа пожала плечами.
— Думаю, вам не помешает помощь в расследовании, учитывая, что два последних дела вы раскрыли только благодаря моему участию. Вы за этим меня вызвали, да? Опять нужна моя помощь? Хотите дать мне эксклюзивное интервью?
— Нет, Пиппа. — Хокинс со свистом выдохнул сквозь зубы. — Мне не нужна твоя помощь. Ведется расследование, речь об убийстве. Ты ведь знаешь, что не имеешь права вмешиваться в ход дела и публиковать в интернете важную информацию. Есть законы, в конце концов. Принципы журналистской этики распространяются и на тебя. Твое поведение можно счесть оскорбительным.
— Никакой «важной информации» я не публиковала, только трейлер, — пожала плечами Пиппа. — Я не знаю подробностей следствия, кроме тех, что вы сообщили на пресс-конференции.
— Ты опубликовала интервью с… — Хокинс заглянул в свои записи, — Джеки Миллер, которая сделала предположение о том, кто мог убить Джейсона Белла. — Глаза у него вспыхнули, будто он выиграл очко.
— Не целиком, — уточнила Пиппа, — только фрагменты. И я удалила с записи имя человека, которого мы обсуждали. Я знаю, что это может навредить следствию. Я прекрасно понимаю, что делаю.
— Позволь заметить, что по контексту совершенно очевидно, о ком речь. — Хокинс сунул руку в коробку с документами, стоявшую рядом, и вытащил оттуда небольшую стопку бумаг. — После того как я услышал трейлер, я сам пригласил Джеки и поговорил с ней.
Он потряс в воздухе листами, и Пиппа узнала в них стенограмму допроса. Хокинс положил расшифровку на металлический стол и открыл первую страницу.
— «Мне кажется, что Макс Хастингс и Джейсон Белл недолюбливали друг друга, — прочитал он. — Слухи об этом ходили по всему городу, и, разумеется, в моем кафе тоже… Джейсон, должно быть, ненавидел Макса за то, что тот сделал с Беккой и спровоцировал гибель Энди… Самому Максу Джейсон тоже не нравился… Они сцепились не на шутку. У меня в кафе таких скандалов еще не бывало. И, как сказала Пиппа, разве вас не смущает, что они поссорились всего за две недели до убийства Джейсона?»
Хокинс закончил читать, закрыл стенограмму и уставился на Пиппу.
— По-моему, это вполне логичное начало для любого расследования, — произнесла Пиппа, не отводя взгляда: пусть инспектор не выдержит первым. — Надо выяснить, не происходило ли чего-то необычного, установить всех, кто питал к погибшему неприязнь и теоретически был заинтересован в его смерти. В общем, собрать сплетни о любых конфликтах и опросить свидетелей. Извините, если влезла вперед вас.
— Макс Хастингс… — протянул Хокинс, с нажимом произнося согласные в его имени.
— Похоже, этого парня в городе не любят, — пожала плечами Пиппа. — У него много врагов. Видимо, Джейсон был из их числа.
— Много врагов, — повторил Хокинс и опять изменился в лице. — А себя ты считаешь его врагом?
— Я считаю, что он серийный насильник, который откупился в суде, и не раз об этом говорила. — Пиппа поджала губы. — Он причинил боль дорогим мне людям. Да, я ненавижу его. Но не знаю, имею ли честь быть его злейшим врагом.
— Он подает на тебя в суд, верно? — Хокинс взял ручку и постучал ею по зубам. — За клевету, публикацию ложных сведений и поддельную аудиозапись, которую ты разместила в социальных сетях в день оглашения его приговора по делу о сексуальном насилии.
— Да, — кивнула Пиппа. — Хотя, если честно, мы договорились решить вопрос миром.
— Интересно…
— Разве?
— Ну… — Инспектор защелкал ручкой, и у Пиппы отчетливо застучало в ушах: КЛ, КЛ, КЛ. — Зная твой характер, я весьма удивлен решением отступиться и заплатить. Ты производишь впечатление человека, который будет драться до последнего.
— Обычно да, — кивнула Пиппа. — Но, видите ли, мне кажется, я утратила всякое доверие к системе правосудия. Я устала. Хочу оставить все в прошлом и начать жизнь с чистого листа.
— И давно ты пришла к такому решению?
— Совсем недавно. В прошлые выходные.
Хокинс кивнул сам себе, вытаскивая из папки еще один листок.
— Я разговаривал с Кристофером Эппсом, адвокатом, который представляет интересы Макса Хастингса, и тот сказал, что ты звонила ему в 21:41 в субботу, пятнадцатого сентября. Он утверждает, что именно тогда ты заявила о своем решении принять условия, которые он озвучил за несколько недель до этого.
Пиппа кивнула.
— Странное время для звонка, тебе не кажется? Поздно вечером в субботу…
— Вовсе нет, — пожала плечами Пиппа. — Он сам говорил, что можно звонить ему в любое время. Я весь день думала, размышляла и наконец приняла решение, поэтому не видела причин откладывать. Насколько мне известно, в понедельник утром он собирался подавать иск.
Хокинс кивнул в знак согласия и сделал на листе какую-то пометку, которую Пиппа не могла прочитать вверх ногами.
— А почему вы спрашиваете про мой разговор с адвокатом Хастингса? — спросила она, смущенно прищуриваясь. — Значит, вы в чем-то подозреваете Макса?
Хокинс ничего не ответил, но Пиппе это и не требовалось. Очевидно, что Хокинс никак не мог узнать про ее разговор с Эппсом, если бы не принялся выяснять, зачем тот весь вечер названивал Хастингсу. Для этого сперва надо было заглянуть в телефонную книжку Макса. Скорее всего, Хокинсу даже не потребовался ордер; Макс мог сам добровольно дать телефон на проверку, считая, что ему нечего скрывать.
Хокинс, наверное, уже выяснил, что когда Максу звонили, тот находился на месте преступления; и это, разумеется, должно было стать веской причиной для получения ордера на обыск его дома и машины. А еще на взятие образцов ДНК, чтобы сравнить с теми, что обнаружены на месте преступления. Если, конечно, Макс находился там в нужный момент… а официальное время гибели, увы, пока неизвестно.
Стараясь не выдавать сомнений, Пиппа глядела на инспектора. Пусть видит, что ей любопытно, не более того.
— Ты хорошо знала Джейсона Белла? — спросил Хокинс, скрещивая на груди руки.
— Меньше, чем вы, пожалуй, — ответила она. — Я, конечно, была с ним знакома, но скорее
