сделала резкий выпад, какой совсем не ожидаешь увидеть от женщины ее возраста, и занесла руку для удара темной магией.
– Стойте! – только и успела крикнуть я.
Только тогда все отреагировали на угрозу. Но было поздно. Волна темного тумана устремилась к Закари и пронзила его тело насквозь, словно стрела. Точнее, ритуальный кинжал.
Раздался почти синхронный крик Ирэн и Мари. Подруга кинулась к брату, но кто-то из соклановцев успел перехватить ее и удержать на месте. А ее мать так и вовсе налетела на невидимую стену и принялась почти с безумным отчаянием биться о барьер.
Парень ошеломленно хватал ртом воздух и неверяще смотрел на бабушку.
– За… что? – прерывисто выдохнул он.
– Ничего личного, внучок, – невозмутимо ответила она. – Послужи же последний раз на благо клана. Отдай свой долг за семью, как его добровольно отдал твой отец, а до него твой дед! Пожертвуй своей силой на благое дело! А заодно, – с хитрой ухмылкой добавила она, – если удастся, забери с собой хотя бы одного дракона. Ее смерть станет для тебя прощальным подарком.
– Нет! – раздался вдруг пронзительный вопль Аннет из другого конца кабинета. – Пропустите меня к нему! Отойдите!
Она побежала к своему жениху, расталкивая всех вокруг. Но успела только к моменту, как Закари начал оседать на пол.
– Ах!.. – девушка рухнула на колени рядом с ним и схватилась за сердце так, словно оно вот-вот грозило остановиться.
Мы все с ужасом замерли, не представляя, что можно сделать. Неужели так и выглядит гибель дракона из-за смерти избранника? Неужели то же самое случилось бы с Адаром, если бы я не смогла выжить?
Нинет громко рассмеялась. Убила собственного внука и теперь радовалась, будто безумная! Да и как мы могли забыть, что для нее это явно не впервой? Что мужчины в клане де Золер – всего лишь расходный материал для культа. И это она горевала по собственному сыну? Не верю! Неужели даже тогда она разыгрывала все специально? Просто чтобы было в чем обвинить мою семью? Обвинить меня?
Адар внезапно разъяренно взревел, да совсем не по-человечески. За спиной его возникли крылья – те самые, солнечные, так хорошо мне знакомые. Только не было в них больше приятного тепла. Они слепили так ярко, что грозили бы выжечь мне глаза, будь я все еще человеком.
В один миг он оказался рядом с Нинет. Та не успела среагировать и только начала призывать на помощь свою магию для защиты. Но Адар уже сделал взмах рукой, наполовину покрывшейся чешуей. И ударил ею Нинет, с легкостью рассеивая ее заклинание и безжалостно погружая острые, как лезвия, когти в ее шею.
Женщина начала захлебываться кровью, а потом почти сразу безжизненно рухнула на пол. Смерть пришла к ней быстро. Даже слишком, на мой взгляд…
Но я больше не смотрела на нее. В этот момент случилось невероятное. Тело Закари охватило белоснежное сияние, почти такое же яркое, как свет от крыльев Адара. А потом он вдруг снова сделал вдох. Ритуальный кинжал в его груди исчез, а рана начала затягиваться прямо на глазах.
Аннет всхлипнула и обняла своего жениха, не смея поверить своему счастью.
– Ты спас его! – восклицала она. – Спасибо, брат!
– Боюсь, моей заслуги в этом нет, – возразил Адар. Он уже вернулся к своему обычному облику и теперь подошел к зеркалу. Отодвинув его, достал из тайника завернутую в простую ткань объемную книгу. А затем развернул ее.
Книга была полностью белой и казалась ничем не примечательной. И только золотой рисунок в виде солнца на ее обложке, хорошо знакомой мне формы, намекал на то, что она особенная.
– Это Белый Гримуар, – подтвердил Адар мои догадки. – Очень полезная, но крайне опасная вещь.
– Она может воскрешать мертвых? – удивленно спросил Закари, одной рукой цепляясь за пальцы Аннет, а другой все еще держась за сердце. Казалось, он до сих пор не мог поверить, что выжил.
– Может, – серьезно сказал Адар, проведя пальцами по корешку. – И в этом ее главная опасность, ведь умершие не возвращаются в наш мир прежними. К счастью, ты умереть не успел.
Закари облегченно вздохнул. А Адар вдруг признался:
– Когда-то я даже думал прибегнуть к его помощи, чтобы воскресить своих родителей. Но это было бы большой ошибкой. Вместо них вернулось бы нечто темное, что принесло бы в наш мир лишь больше хаоса и страданий, – произнес он, задумчиво глядя на обложку Гримуара. Казалось, перед его внутренним взором пробегают воспоминания о тех темных временах. – Но в тот момент мне было плевать на мир, на его судьбу. Я готов был утопить его в огне, лишь бы моя семья снова была живой и невредимой.
Он медленно приблизился к магическому барьеру Ирэн и сурово посмотрел на нее. Женщина не выдержала и отвела взгляд. Адар продолжил, обращаясь к ней:
– И все же, как вы понимаете, я этого не сделал. Сумел побороть соблазн. К чему я это все говорю? К тому, чтобы вы поняли, Ирэн, что все мы одинаковые. Каждый из нас совершает ошибки, гонясь за несбыточными мечтами или ушедшим прошлым. Но главное – вовремя осознать последствия этих ошибок и остановиться, пока не поздно. Пока не сделали только хуже. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Да, – ответила она. – Вы хотите, чтобы я вам все рассказала. Так и быть, я это сделаю.
Женщина выглядела растерянной, но теперь была настроена более миролюбиво. И, похоже, действительно раскаивалась в своих преступлениях. Поступок Нинет и скорая расправа над ней произвели на главу клана де Золер должное впечатление. Но еще больше потрясло то, что ее единственный сын едва не погиб по ее собственной вине.
– Я не хотела ничего этого, – сказала она. – Ничего, что произошло… Я просто мечтала о том, чтобы наши семьи породнились и наконец-то закончилась эта война между нашими кланами. Только ради этого я согласилась исполнить последнюю волю моего мужа и настояла на вашем с Мари браке, когда никто из вас этого не хотел. Простите. У вашего сердца уже была избранница, которая отвечала вам взаимностью. Но мы заставили вас усомниться в ней, убедили, что она связана с культом, который убил ваших родителей.
– Да, и я очень жалею о том, что на какое-то время вам это удалось… – послал он мне виноватый взгляд. – Но ближе к делу! Как получилось, что культу стало известно об особенностях нашей магии?
– Вы наверняка помните, что ваша матушка была очень набожной женщиной. Она регулярно посещала храмы и оказывала большое доверие жрецам, которые когда-то
