она у нас с придурью, — оправдывается Димка перед Алисой.
Алекса схватила недоеденное яблоко, откусила и прошлась по комнате, громко ухмыляясь. С одной стороны рада, с другой ещё горче стало на душе. Теперь любимому другу точно будет не до неё. Посмотрела снова на молодожёнов.
— Нестеров, Вика пришибёт вас.
Алиса с тревогой перевела глаза на мужа. Как раздался вопль:
— Как ты мог! Я так рассчитывала нажраться на вашей свадьбе, — махнула на них рукой. — Пошла ужин готовить. Сегодня меня врятли кто накормит. Везде сплошное разочарование.
Зашагала в сторону кухни, сама ехидно улыбается. Супруги переглянулись.
* * *
— Богдан, ты куда?
Кристина следом спускается по ступенькам, торопится догнать.
— Богдан!
— Я ненадолго, скоро буду.
— Ты не ответил куда.
— Мне не нравится тон, которым ты спрашиваешь.
Накинул куртку, взял телефон, направился к выходу.
— Богдан!
Он резко обернулся и подошёл к ней.
— Никогда, не смей повышать на меня голос, — совершенно спокоен. Чмокнул в губы. — Я скоро.
Буквально кожей чувствовал как вслед Кристина прожигает ему спину. Снаружи спокоен, да и внутри, только сердце бьётся тяжело, с перебоями. Удалось дозвониться до пропавшего Романа. Теперь срочно летит в больницу, часы посещения вот-вот на исходе. Чувствует всё плохо, а ночью накануне снилась Алекса и просила защиты. Это просто сон, убеждал себя весь день, безуспешно. Она так кричала на него, что до сих пор как наяву в ушах стоят её вопли.
До отъезда Нестеров обмолвился, Алекса просила нарыть что и как её мать. Соответственно Димка просил об этом Романа, который теперь в больнице. Алекса под конвоем чуть ли не целой армии. Он встряхнёт друга за грудки как следует, если тот не расскажет, что происходит. Понятное дело, паразитка снова кашу заварила, достаточно вспомнить побитое лицо и это был не один удар, как в прошлый раз. Не его дело, не должно касаться, повторял частенько, только тревога не смотря ни на что, изо дня в день росла и сегодня достигла пика.
* * *
На кухне дома Нестеровых кипит жизнь, запахи вкусной еды просачиваются через приоткрытое окно на улицу и медленно растворяются в прохладном, осеннем воздухе.
— Лекс, что ты делаешь? — возмущён Димка.
Обернулась удивлённо виновница.
— Слепой что ли?
— Не слепой вот именно.
— Зачем тогда спрашиваешь?
Разговаривают на повышенных тонах.
— Да ты не готовишь, а ешь, там сейчас креветок не останется, — тычет Димка в большую сковороду ножом.
Алекса бросила щепотку соли, базилика столько же, снова зацепила на ложку креветку и подула.
Нестеров вскинул бровь, упирая руки в бока.
Алиса не удержалась и хихикнула, спрятав глаза в телефон. Эта парочка веселят её уже больше часу. Предъявляют друг другу, кричат, обзываются, словно маленькие. Тревоги улеглись, к Алексе точно ревность морды не поднимет. Переживала по началу конечно, но достаточно просто посмотреть на них и всё становится ясно. Здесь ничего нет, кроме родственной любви. Она то уж знает как Димка смотрит, когда любит, желает... Вздох вырвался сам собой. Глаза так и возвращаются к Нестерову, пожирая каждый миллиметр открытого обзору тела. Алиса покрепче сжала телефон и оторвала жадный взгляд от рельефного живота любимого. Сдвинула сосредоточенно брови. Зачем снял футболку? В который раз пытается просмотреть новый каталог, что вышел с последней фотосессии.
— Пробую я! — раздался вопль Алексы.
— Ты ешь, а не пробуешь.
— Ой, Нестеров, отвали.
— Я тебе сейчас отвалю, за всё и сразу. Ремень сниму и отвалю. По отъезду, мне сорока на хвосте принесла о твоих свиданках с Грановским. Должна была дома сидеть под охраной, а ты тайком на свиданки бегаешь. Подставила меня.
— Штаны не потеряй без ремня, — хохотнула, не пронял угрозами. — Уже не тайком, Уимберг отдал меня Грановскому.
— В смысле? — вскинулся Димка.
— В прямом. Теперь Грановский меня охраняет, опекает, воспитывать пытается. Не веришь, спроси у Андрюши сам.
— Спрошу конечно, ты же брехушка. Что у тебя с Грановским?
— Любовь у меня с Грановским. За ручки ходим, целуемся.
Нестеров сначала удивлённо выпучил глаза, потом опомнился и фыркнул.
— Хорош заливать.
— Спать собираемся и жить долго и счастливо, и умереть в один день, — наигранно весело вещала Алекса.
— Ну тебя. Вот поговорю основательно с Богданом...
— С тем, который сорока? Да пошёл бы он, — отвернулась Алекса. — Так далеко, чтобы не вернулся никогда.
Алиса обратила взор на мужа. Кажется вопросы перестают умещаться у неё в голове.
— Любовь у них... — сказал Димка, скосив глаза на Алексу.
— Нестеров! — взревела Никольская, сама даже не обернулась.
Засыпала в кипящую воду спагетти.
— Что? Скажи не так?
— Не так! — угрожающе развернулась.
С минуту сверлили друг друга свирепыми взглядами. Разошлись по кухне. Димка за овощами в холодильник, Алекса вернулась к плите.
— Кстати скоро заедет, — пробурчал под нос Нестеров.
Алекса услышала, но виду не подала. Тело опалило жаром. Начала готовиться морально к встрече. А разве это возможно?
За столом острых тем не поднимали. Димка довольный ситуацией расслабился, знакомство прошло замечательно. Большая вероятность, что его девочки подружатся. Сжал крепко пальцы сидящей рядом Алисы. До сих пор с трудом верится, что она рядом и теперь только его. А глаза то какие, искрят. Внимательнее всмотрелся, уголки губ самодовольно дёрнулись в улыбке.
Алекса упорно старалась не замечать пышущей жаром парочки. Про себя улыбалась, таким Димку ещё не приходилось видеть. Собственные мысли всё упорнее рвались к Грановскому, на удивление не к Богдану. Там совсем не то, другое. Замерла вилка у рта. А что там? Что у них с Богданом? В его руках страшно закрывать глаза и отдаваться его воле, он порабощает разум, не говоря уж о теле, которое мгновенно предаёт хозяйку, стоит только ему приблизиться. С Грановским растёт стремительно внутри что-то другое, более нежное, светлое, порождает только желания взяться за руки и не отпускать, целовать и доверять. Отложила вилку на край тарелки, отпила апельсиновый сок, не чувствуя вкуса, посмотрела на парочку поверх стакана. Она уверена в Грановском, именно его объятий сейчас не хватает, чтобы успокоить и дать надежду, всё будет хорошо. Богдан же это пропасть и бесконечный полёт на дно.
