class="p1"> 19. VII
Снова день переменных боев. Тяжелые потери среди офицеров, унтер-офицеров и солдат. И наш полевой запасной батальон понес большие потери. Последние резервы штаба батальона со всем обозом двинуты на передовые.
Ночью проходим через Грушеваху и Камышеваху, которые подвергаются сильнейшей бомбардировке. Обоз располагается в Петрополье. Сильный артиллерийский огонь, четыре лошади убиты. Идут настоящие воздушные бои…
20. VII
Утром установлена связь с 457-м полком. Полевой запасной батальон, несмотря на громадные потери, понесенные вчера, остается в бою… Танковая атака русских. Отбита, но с большими потерями для нас…
21. VII
Рано утром началась большая русская атака с танками. Обоих командиров дивизий не было. Русские шли с востока, с юга и с запада. Мне удалось успокоить и образумить кучку наших пехотинцев и заставить нескольких бронебойщиков вернуться к своим орудиям…
Так как русские, видимо, боялись контрудара с нашей стороны, то они весь день сегодня обстреливали нас из артиллерийских орудий. У нас, к сожалению, были тяжелые потери. Мне тоже осколки снаряда попали в руку и в заднюю часть.
И несмотря ни на что, жизнь снова доставляет удовольствие. Знаешь, для чего ты здесь и что все это имеет смысл.
22. VII
Беспрерывные ожесточеннейшие артиллерийские обстрелы наших позиций. Много прямых попаданий. К сожалению, у нас почти нет укрытий. Мы лежим, распластавшись, на земле, как рыбы на песке. Русские расходуют огромное количество боеприпасов… К сожалению, у нас опять большие потери…
23. VII
Беспрерывный дождь, что с беспрерывным артиллерийским и минометным обстрелом действует подавляюще. Пытаемся укрыться в земле, твердой как камень. Это нелегко.
Снова очень большие потери. На смену нечего надеяться, так как все части дивизии находятся в бою (даже тыловые службы) и почти все сильно потрепаны.
Эсэсовская дивизия «Викинг» тоже постепенно просочилась в наши ряды для подкрепления и поэтому не является уже больше резервом.
К сожалению, у нас недостаточно сил, чтобы очистить весь участок, и поэтому мы не выходим к Донцу. В нашем распоряжении нет абсолютно никаких резервов. И все же положение ни в коем случае не было критическим, так как наши люди сражались превосходно. Серьезно повредила нам неустойчивость на отдельных участках, например, недавно слева от нас; слабость нервов у некоторых командиров.
Поздно вечером сильное наступление русских справа и слева после убийственной артиллерийской подготовки. Русские часами пытались отрезать нас от тыла. Мы как кулаком бьем по позициям их. В такие критические моменты я всегда благодарен судьбе, что я офицер, имею власть над людьми и могу действовать на них успокаивающе или, как сегодня, угрожаю им.
Русские несут большие потери, но людей у них больше, чем у нас, и чудовищное количество боеприпасов.
Такого огня, как в эти дни, я не видел за всю войну. О, если бы у нас была наша армия 1941 года!
24. VII
Сильные артиллерийские атаки, русских танков немного. Он (русский) стреляет без устали. Целый день переговоры с артиллеристами и подготовка к контрудару.
За несколько минут до начала таинственная черная женщина на ничьей земле. Шпион или шпионка?..
28. VII
Снова большие потери в результате обстрела. Убитые и раненые. От тесноты в блиндажах и окопах настроение у всех раздражительное (у офицеров также). Наконец в 9 часов смена…
1. VIII
Как всегда после больших переживаний, у меня наступает нечто вроде похмелья. Я думаю о наших громадных потерях, о множестве убитых из нашего батальона, которых мы в большинстве случаев не могли даже похоронить.
С ужасом я только в последний день вспомнил, что ни одного из них мы не проводили добрым словом или молитвой. Мы не в состоянии больше установить, где лежит каждый из них, потому что часто мы не могли даже взять у них ни солдатские книжки, ни опознавательные знаки. У нас не было даже воды, чтобы смыть с себя трупный яд.
А мучения раненых?! Но нашей первой обязанностью было сражаться и отражать атаки русских.
Русского тоже сильно потрепали. Но он в состоянии выставить сейчас огромное количество техники.
Если бы наша собственная армия не растаяла бы так страшно за две зимы! Сколько бессмысленных жертв! Сейчас как раз наступило время, когда можно было бы закончить восточный поход, но теперь у нас для этого нет войск. Особенно велики потери среди офицерского состава дивизии…
Только необходимость в сознании долга поддерживает нас. Отчаяние придает нам несокрушимую силу. Как счастливы погибшие в Польше и во Франции — они верили в победу…
2. VIII
…Итальянская трагедия разворачивается неслыханно быстро. Ее ожидали давно, но не думали, что итальянцы отнесутся к ней так спокойно. К Муссолини я всегда питал некоторые симпатии, но его отставку я не совсем понимаю. Диктатор, который в конце концов отступает, мне отвратителен. Разглагольствовать в течение десятилетий, а затем бросить свой народ в величайшей беде — это подло.
Теперь итальянцы, наверное, забросают его камнями, но через несколько лет будут снова чествовать его, а через несколько десятилетий попытаются снова осуществить его программу. Для нас падение Муссолини — это тяжелый удар. (Начало конца…)
3. VIII
Наши потери понятны, если вспомнить, что мы должны были выдержать ураганный огонь, по крайней мере, 40 батарей и полка минометов. К тому же ежедневно около 100 вражеских самолетов. Мы вправе гордиться нашей обороной.
