Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
что если задумывает осуществить нечто величественное, вроде регенерации Суисс-Коттеджа, то принужден топать с шапкой в руке к господину Частному Девелоперу. Великолепная библиотека 1960-х годов архитектора Бэзила Спенса, объект наследия второго класса, превосходно отреставрирована. Открылся милый новый театр в Саут-Хемпстеде (Bennetts Associates). Новый детский сад, отделение хирургии. Хорошие, святые вещи. Вот только если вы пожелаете восстановить столь же великолепный бассейн Спенса, мы будем вынуждены – ой! – его снести, а затем возвести заново – но теперь уродливым, меньшим по площади, более тесным и, ну да, как объект частной собственности. В качестве же еще одного куска плоти в этой фаустовой сделке нам потребуется выстроить дом в пятнадцать этажей с квартирами от застройщика класса люкс под названием «Визаж». Но не волнуйтесь: чтобы его спроектировать, у нас есть Терри Фаррелл. На деле он и спроектировал комплекс, еще до 2002 года, когда расстался с компанией-застройщиком после предложения уменьшить его роль, изначально – как поставщика «полного спектра архитектурных услуг». Компания SP Architects, поначалу производитель внутренних отделочных работ, нежданно-негаданно оказалась в центре сцены.
Если прикрыть глаза, в самых общих чертах здание смутно напоминает оригинал Фаррелла (который и сам не был красавцем!). Лишь когда приглядишься, то понимаешь, в чем разница. Детали. Когда сегодня архитекторы принимаются болтать о «деталях», я обычно впадаю в бесчувствие и думаю о том, что ждет меня вечером на обед. Но как же они правы! Бог в деталях. Правда, это – здание Вельзевула. Без всякого сомнения, Фаррелл хотел, чтобы его ардекошные выступы напоминали круизный лайнер. Хотя сравнение с тюремным судном здесь более уместно. Будь оно выполнено архитектурной фирмой с каким-то талантом, это вызывающее нечто могло бы быть вполне сносным. Возведенное Дереком из почтового отделения, оно топорно по композиции, немыслимо скучно, грубо, с посредственной деталировкой фасадов, с претензией на «постройку от знаменитости» и нулевым талантом, словно напрочь лишенный слуха наглец с телевизионного конкурса талантов. Соседям жителей-толстосумов здание не дает ничего, зато отбирает у них всё. Особенно усугубляет эффект его близкое расположение к отреставрированной библиотеке Бэзила Спенса и новому развлекательному центру, на самом деле построенному Фарреллом и совсем не плохому, хотя нечто подобное архитектор мог состряпать, не отрываясь от «Игры престолов»; таким образом, на этих двухстах метрах воочию можно убедиться, до чего докатилась общественная архитектура с 1960-х годов. Быть может, скоро у нас будут еще «одобренные архитектором» здания, подобно соусам для пасты, «приготовленным знаменитым шеф-поваром».
Неудачное знаковое здание – сегодня слишком частое зрелище в наших больших и малых городах-предпринимателях, с тех пор как они вступили на стезю «глобального маркетинга», не забывая при этом и о практическом результате. Качество их брендшафтов напрямую связано с размерами дохода, который скорее всего удастся заработать на них и на их «целевой аудитории». Взять хотя бы Портсмут, городок на южном побережье Соединенного Королевства, где имеется смотровая башня «Спинакер» за тридцать миллионов фунтов (почти вдвое выше первоначальной сметы), замешанная в дрязгах политиков и на пять лет опоздавшая с открытием. Несмотря на славное наследие, Портсмут пребывал в упадке в течение полувека, после чего, подобно любому другому постиндустриальному городу, отправился в плавание в будущее; местное население здесь перманентно навеселе и неизменно много о себе понимает. Проект к новому тысячелетию, который успели открыть вовремя – набережная Гануорф, большой-пребольшой прибрежный торгово-развлекательный комплекс, объем которого удовлетворительно маскирует накладная мореходная деталировка. Чего не хватало городу, сообщает реклама «Спинакера», так это маяка, который приветствовал бы моряков и туристов на подходе к Портсмуту двадцать первого столетия.
Ибо многие знаковые постройки и перехватывающие дыхание виды выполняют совсем другие функции – дать пристанище искусству или штаб-квартирам корпораций. Зато башня «Спинакер» – знак в чистом виде, спроектированный не для чего иного, как чтобы смотреть на нее и из нее: эдакое здание-бимбо, привлекающее внимание к городу. Со своими стасемьюдесяти метрами «Спинакер» определенно огромен. Издали – из очень дальней дали, вроде острова Уайт – башня обладает своей простой, незамысловатой привлекательностью: точеная форма, прямо из Дубая через Роберта Вентури, огромный размер; это словно гигантская стрелка, указующая на Портсмут: «Вот мы где, о мир». Городские рекламные брошюры оно, это здание-логотип, украшает идеально.
Однако стоит к нему приблизиться, и всё становится словно в низком разрешении. Здание спроектировано, чтобы напоминать спинакер, парус яхты; как предполагалось, вздымающийся парус будет прекрасным символом будущего этого приморского города. Будь оно сделано, скажем, Сантьяго Калатравой или бюро Уилкинсона Эйра, получилась бы башня, отмеченная той энергией и элегантностью, которую таит в себе парус. Вместо того Портсмут нанял Скотта Уилсона. Кого? Вот именно.
«Скотт Уилсон» – фирма гражданского инженера из Бейсингстока. Их послужной список включает отрезок трассы А-46 в объезд Кенилворта. Если бы дело и здесь касалось дорожных работ, никто бы и слова не сказал. Однако если дело касается эстетики?.. Башня столь же легкая и воздушная, сколь, увы, незабываема; она походит на горького пьянчугу, выбирающегося из паба после закрытия. Потрясающе пустой и безобразный, свинцовый вздымающийся парус неуклюж и примитивен; полированные детали, словно грудные импланты, больше напоказ, чем из инженерной необходимости; он не в состоянии передать верно простое подобие, не говоря уже о метафоре. Требовать, чтобы в ней, по слову Чарльза Дженкса, отражались «вечные темы: власть, жизнь, смерть и наше отношение с космосом», было бы не вполне нечестно.
Из-за своих размеров «Спинакер» стал шлягером. В этом заключается проблема знаковых зданий: подобно кинозвездам, лишь очень-очень немногие среди них достойны своего статуса, и чем больше их становится, тем сильнее обнажается, что имеющаяся в них пустяковая загадка тускнеет от всеобщего внимания. Здесь хотя бы для тех, кто обретается в роскошных апартаментах с видом на гавань, «Спинакер» есть нечто неприхотливое и впечатляющее, на что можно таращиться с балконов в ожидании «поворота к парадигме сложности», о которой пишет Дженкс. Когда же отведенные на то пятнадцать минут иссякают, Портсмут всегда готов удивить гостей и статистикой: «На арки пошло тысяча двести тонн стали, – метет помело, – это вес двенадцати синих китов ‹…› Это знаковое сооружение, или скульптурный объект, так же тесно связано с Портсмутом, как Биг-Бен с Лондоном, Статуя Свободы с Нью-Йорком или Эйфелева башня с Парижем». Ради самого Портсмута – надеюсь, что нет.
Электрическое пространство, или Очень краткая история архитектуры и компьютеров
Я наблюдаю за тем, как рука Тома Вискомба пляшет над письменным столом. Она мечется так и эдак, и вот замирает; пальцы в одно мгновение переносятся туда и сюда, хватают воздух, словно щупальца морского анемона. Спустя
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
