надела на член с яичками кольцо. Да не простое: к довольно широкой кожаной полоске с клёпкой крепились четыре подвески, на равном расстоянии друг от друга. В виде круглых таких колокольчиков, ага. Олег немножко дёрнулся, состроив обиженную моську, и тут же «зазвенел».
— Блииин… ну леееедиии…
— Что такое, мой хороший?
Тяжёлый вздох, полный показного горя и смирения.
— Ничего, леди.
— Правда? Вот и славно. Помни, кому принадлежит это тело.
— Да, леди, я помню. Вам.
— Правильно. И мне надоела твоя болтовня, Ёжик. Если не хочешь кляп, то ни единого слова больше без веского повода.
Он у меня умница. Хорошо уже изучил мои вкусы и привычки. Ничего не сказал, только кивнул согласно.
— А теперь два шага назад и замри. Хочу на тебя полюбоваться.
Тихий фырк и послушно выполненный приказ. А полюбоваться действительно есть чем. Я всё грозилась, грозилась своим мальчикам кроссдрессингом, но дальше отдельных элементов дело так и не зашло. А сегодня вот решила оторваться по полной. Ну, в своём понимании: стремления делать из мальчика девочку у меня всё же нет. Возбуждает именно брутальный мужчина, одетый в некоторые женские вещи. Как сейчас.
Олег выпрямился, развернул плечи и завёл руки за спину. Красавец! Мускулистые ноги (и при этом волосатые — я решила, что в некоторых случаях это даже пикантно, так что позволила нижнему не брить их и руки) затянуты в красные кружевные чулки, крепящиеся к чёрному ажурному поясу. Из-за чёрных же туфель на шпильке стоит не слишком устойчиво, но старается — не хочет проверять, что я могу сделать с целью «помочь». И правильно, я ж такая — как придумаю…
Так, отвлеклась. Хотя, на этом, собственно, и почти всё. Остался только красный же передник горничной (потому что я так захотела: не белый, а именно красный!), коротенький, едва прикрывающий лобок, а сейчас ещё и бесстыдно поднятый вздыбленной плотью. И ошейник, да. Выбранный с любовью, мало отличимый от обычного серебряного украшения, вот только замочек без миниатюрного ключика не открыть. И через голову цепочку не стянешь — короткая, хоть и не охватывает шею слишком плотно.
Но не нравится мне спокойно-отрешённый вид моей колючки. Подбавим эмоций. И я нажала небольшую кнопочку на пульте. Олег вздрогнул и неверяще вскинул взгляд. А ты думал, дорогой, я просто так в тебя столь небольшую штучку засунула? Улыбнувшись, выключила вибратор и положила в карман шорт, поднимаясь. А облегающий короткий топ обрисовал напрягшиеся уже соски (ибо бюстгальтером я пренебрегла), привлекая жадное внимание нижнего. Вот и славно, будем играть дальше.
— В раму, Ёжик. И туфли с передником можешь снять, когда дойдёшь до фиксатора.
Радостную улыбку махом стёрло. Да тут идти-то три метра до той рамы! Неженка. Но обувь в дальнейших наших развлечениях точно лишняя. Не хочу, чтоб мой мальчик нечаянно получил травму. Доковыляв до надёжно скрепленных брусьев, Олег со сладостным стоном скинул туфли и красную кружевную тряпку, потом довольно выгнулся. Ах, паршивец-провокатор! Ну я тебе сейчас устрою…
Быстро растянула нижнего в раме, сделав из него этакий косой крестик, а потом демонстративно достала из кармана пульт и снова нажала кнопочку. Мой Ёжик прикрыл глаза и облизнул губы, слегка напрягаясь. Даже не думай, милый, это только начало.
Дальше я просто мучила своего мальчика. Лаской. Нежные, порой едва ощутимые касания пальцами, чередуемые с резкими мазками ногтями. Грудь, живот, спина, бёдра и ягодицы… Поцелуи и укусы. Шлепки. Так-то кажется — ерунда, но через минут пятнадцать моя колючка уже вся извивалась и постанывала. Под мелодичный перезвон колокольчиков. Зато почти перестал обращать на них внимание — нужная кондиция достигнута, теперь можно и продолжить.
Поставив вибратор на максимальную скорость, отошла от дрожащего нижнего и быстро сложила на перекатной столик всё необходимое для дальнейшей игры. Тут же снизила скорость игрушки и оставила столик за спиной Ёжика. Пусть до последнего теряется в неизвестности. Мой мальчик расслабился в оковах, обвис, прерывисто дыша. Подошла близко-близко, захватила волосы в горсть и немного оттянула назад голову, открывая доступ к шее. Лизнула, а потом жадно, с засосом, поцеловала влажную солоноватую кожу прямо над бешено бьющимся пульсом, оставляя тёмный след. Знак. Мою печать.
— Какой ты у меня…Готов к продолжению?
И томный, жаркий выдох в ответ:
— Дааа, леди.
Ну раз готов… Сдавленное шипение ознаменовало первую прищепку. На соске. Прицепив вторую, на какое-то время прервалась, забавляясь с кусачими игрушками: шевелила, слегка покручивала, оттягивала. Отзывчивое тело нижнего послушно подавалось за моими движениями, исполняя диковинный танец пришпиленной бабочки. Под конец щёлкнув пальцами по прищепкам и выбив короткий всхлип, продолжила «украшать» мальчика. Дорожки по бокам, от подмышек до тазовых косточек, пара коротких по животу, по обеим сторонам от пупка, по внутренней поверхности рук… Только пах и ноги не трогала — они мне для другого нужны, а предварительные забавы с прищепками смажут впечатление.
И снова немного «поиграла» на подрагивающем теле, шевеля девайсы, заставляя нижнего извиваться не то в попытке уйти от прикосновения, не то — податься навстречу. Чередуя острые ласки и скачки режимов вибратора. Вскоре Олежек был как раз в том состоянии, когда любое прикосновение несёт мучительное наслаждение. Тем острее ему предстоят ощущения. А такое он любит, уж я знаю. Резко посбивала с тела все прищепки, и мальчика выгнуло с долгим криком, после чего он слегка обвис, отдыхая.
Пока Ёжик слабо реагировал на окружающее, я поставила прямо перед ним стул, затем подкатила поближе столик и с удобством устроилась. Теперь можно не прятать девайсы — пусть видит, что его ждёт и… боится, ведь так я с ним ещё не играла.
Приласкав налитой и покрасневший член, обхватила его пальцами под головкой и с удовольствием облизала трепещущую плоть. Олежка у меня вкусный. Не леденец на палочке, конечно, но ощущения всегда только положительные. Перестав кружить языком по головке, забралась самым кончиком в приоткрывшуюся дырочку и подняла взгляд на лицо нижнего.
Боже, какая страсть и мука сейчас полыхали в янтарных глазах! С какой жадностью и желанием он следил за моими действиями… И тем приятнее было видеть, как этот коктейль сменяется другим — страхом, перерастающим в панику, с ноткой интереса и опасливого предвкушения, — когда я протёрла головку салфеткой с антисептиком, затем взяла со столика металлический уретральный стержень (да, да, конечно простерилизованный, пусть и древним как мир способом — в кипящей воде), состоящий словно из нанизанных на что-то продолговатых бусин. Совсем маааленьких по
