Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Вы серьезно?
– Да, серьезно, – подтвердил я.
– Не глупите! Вы же не Безымянный! Вы не сможете управлять этой силой. Если с ее помощью получится вырвать Эзабет Танза из света, отдача будет немыслимо мощной. Вас ударит, как молотом.
Я показал Каналине свою руку. Те самые слова, вырезанные на коже:
Стань наковальней.
– Шесть гребаных лет я впитывал отраву Морока, чтобы сделаться его частью. Теперь я не только Рихальт Галхэрроу. Я еще и Морок. И та наковальня, на которой разбивается сила.
Каналина указала на несущуюся к нам воронью тучу.
– Хозяин вырвет вам кишки. Вы же капитан «Черных крыльев», вы носите метку Вороньей лапы.
– Может быть. Но, думаю, он не успеет остановить меня.
Тело Малдона дымилось от фоса. Все быстрее и быстрее вытягивал он толстые мерцающие жгуты, пальцы его так и мелькали. Воздух возле станка нагрелся и дрожал. Одна из линз треснула, оборванные нити фоса пронзили платформу. Каналина с Валией бросились на пол, и световая плеть пронеслась над ними. Другая хлестнула меня и вырвалась в город. Небо потемнело, будто солнце все свои лучи сфокусировало на нас.
Хитроумное железное устройство не выдержало чудовищной силы, накопленной в нем. Со звуком рвущегося металла подогнулись опоры. Щелкая и звеня, полопались провода. Осколки линз разлетелись, осыпались дождем. Заорав, Малдон направил последний луч света, толщиной со ствол дерева, прямо в сердце. Оно сверкнуло, задергалось словно угорь на крючке. А потом все закончилось. Станок превратился в груду обломков, посреди которых пурпурным огнем полыхало сердце демона.
Я посмотрел на птиц, летевших за призом – мечтой всех Безымянных. Подошел к сердцу, взял его. Надо же. Оно поглотило всю ярость космоса, а весило так мало.
И тут я заглянул в него. Увидел другие времена, древние земли, где жили существа размером с гору. Увидел огненные реки и бесконечные леса, страшные бури, длившиеся веками. Изначальный мир, давно забытый всеми, кроме спящих древних, которых мы теперь использовали в своих целях. Внутри сердца я ощутил сияющую силу света. Много, очень много силы, способной сокрушить мир. Вот что лежало у меня на ладони.
– Лучше бы вам спрятаться, – посоветовал я.
Валия отвела Каналину к лестнице, но сама на нее не ступила. Она все еще держала спиннера под прицелом. Малдон отодрал обожженные руки от расплавившегося металла и поковылял за женщинами.
– Галхэрроу, мы же заключили сделку, – прошептали с неба птицы Вороньей лапы.
– Да, заключили. Но очень уж ты любишь предавать.
– В чем дело? – спросил он, и слова его родились в форме крыльев вороньей стаи.
– Просто я хочу все испортить, разве непонятно?
Одной рукой я прижал к груди сердце, вторую отвел в сторону. Махать кулаками – часто не лучшее решение, но сейчас это было необходимо.
Я вбил кулак в сердце демона. И потянулся к свету – к Эзабет.
Ослепительно белая вспышка – и мир исчез. Сила солнца хлынула наружу, но столкнулась с Мороком. Небо издало вопль невыносимой боли и ярости. Энергия сердца выплеснулась, породив чудовищную отдачу, направленную против меня, против магии во мне и вокруг нас. Всякой силе нужна другая сила, противодействующая ей, чтобы мир оставался в равновесии. Морок и свет не могли быть одним целым. Энергия фоса вонзалась в меня словно копье, но я крепко хватал ее и перенаправлял обратно. Два существа из разных сфер, призрак в свете и человек из плоти и крови, не способны были соприкоснуться, перешагнуть барьер. Чудовищную силу, заметно превышающую мощь Машины Нолла и даже мощь богов, следовало сдерживать, иначе она разорвала бы мир надвое.
Морок пронзил меня, и мое тело стало границей. Шипя, испуская пар, черные прожилки на коже начали растворяться. Я чувствовал, что сгораю, слой за слоем. Фос старался вытеснить Морок, который, в свою очередь, бил по создавшему его свету. Морок менялся снова и снова, настойчиво продолжая свое существование.
Когда колоссальная сила сердца встретилась со мной, наковальней Морока, появился барьер между мирами. И я бросился в другой мир – за Эзабет.
В огонь.
В сияние.
В пустоту.
Глава 39
Я сидел за столом напротив нее.
Мы были вдвоем. Вокруг нас, насколько хватало взгляда, простирался океан огня. Не было ни пола, ни потолка, ни стен, только поток ослепительного пламени и позади меня – темный провал, ведущий в мой мир. Даже стол представлял собой не предмет, а идею стола.
Реальными являлись лишь мы двое. Хотя без оговорок такое можно было сказать обо мне одном.
Эзабет сидела, выпрямившись, скромно сложив на коленях руки. Скорее серьезная, чем печальная. Наполовину – женщина в расцвете сил, наполовину – покрытое шрамами призрачное существо. Прекрасная, как и прежде.
Наверное, это было место забвения. Загробный мир, если он в принципе возможен. Большего я знать не хотел.
Всюду полыхало пламя, мы словно находились в закрученном коридоре огня, в средоточии света.
– Я сохранила ту свою часть. Надеюсь, ее хватит, – сказала Эзабет, когда молчание стало оглушительным.
– Любая часть тебя – бесценный подарок! – поспешно, как истосковавшийся ребенок, выпалил я.
– Нет. Ни раньше, ни теперь. Я здесь, чтобы просто побыть с тобой, и…
Она запнулась, отвела взгляд.
– Мне тоже нелегко. Даже эта часть меня помнит. Держится за наше прошлое. Оно было таким ярким…
– О чем ты? – спросил я.
– О любви, – сказала Эзабет и улыбнулась с той грустью, какую, надо думать, испытывает мир, когда погибает последний представитель великого вида. – Она была чудесной, правда?
Неужели – все? Слова Эзабет огромной тяжестью обрушились на меня. Хуже, наверное, не сделало бы и оружие Вороньей лапы.
– Любовь не закончилась, – возразил я. – Она есть, пока мы существуем.
Эзабет встала, шагнула из одной огненной реки в другую.
– Любовь цветет ярко, Рихальт, но она непостоянна, словно ветер. Надеюсь, ты это понимаешь. Так нам было бы легче. Одно дуновение, и все обращается в пепел. Безвозвратно. Я не хочу умалить ценности прошлого. Оно изменило мир. Ушедшая жизнь породила новую. Ты знаешь, как время крошит стены, изнашивает корабли, делает стариками детей. И мы с тобой – лишь ветерок, пролетевший над землей. Мы оставили свой след, и след хороший. Но задуло в другую сторону, одни облака ушли, приплыли другие. Солнце по-прежнему встает и садится, но все теперь изменилось. Цепляться за ту любовь – это как ловить ветер.
Она посмотрела мне в глаза, и сердце мое надорвалось. Я встал на то место, где могли бы находиться ноги, перегнулся через стол и сказал:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
