Книга Человек находит друга - Конрад Захариас Лоренц

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107

Несмотря на то, что этим крикам можно дать словесную интерпретацию: «Лети со мной!», они не являются сознательной командой, а служат лишь выражением определенного настроения птицы. Но эти совершенно непроизвольные выражения птичьих эмоций по своей природе весьма заразительны — в такой же степени, как человеческая зевота заразительна для окружающих. Именно взаимное влияние настроений отдельных индивидуумов обеспечивает в конечном счете согласованность действий внутри галочьей стаи. Таким образом, в противоположность тем обитателям нашей планеты, действия которых предрешены властью самодержавного вождя, поведение птичьей стаи, стада млекопитающих или даже рыбьего косяка базируется на таких взаимоотношениях отдельных животных, которые чрезвычайно сходны с демократической системой голосования. Вот почему может показаться, что галки, принадлежащие к одной стае, иной раз демонстрируют прискорбную несогласованность своих действий. Иногда может пройти на удивление много времени, прежде чем все птицы в стае придут в одинаковое настроение. Это указывает на их полную неспособность принимать решения, — иными словами, сконцентрировать свое внимание на каком-то одном побуждении и сознательно подавить все остальные. Такая способность является привилегией человека и в гораздо меньшей степени — некоторых из наиболее высокоодаренных млекопитающих. Не удивительно, что человек и сам начинает нервничать, когда на протяжении получаса наблюдаемая им группа галок раздирается противоречивыми настроениями. Представьте себе стаю, сидящую посреди поля, в нескольких милях от дома. Галки сыты, они уже оставили поиски пищи, птицы скоро должны направиться к дому. «Скоро», естественно, в понимании самих галок, у которых представление о времени оказывается достаточно растяжимым. Наконец, несколько птиц, обычно самые старые и наиболее решительные, поднимаются в воз-дух с криком «киав», тем самым приглашая всю стаю лететь вместе с ними. Но лишь в тот момент, когда эти пионеры поднялись на крыло, становится очевидным, что многие другие галки пока еще пребывают в «кья настроении». Начинается общий галдеж, одни кричат «кья», другие — «киав», стая летает кругами, иногда вновь приземляется, на этот раз, возможно, еще дальше от дома, чем прежде. Все это повторяется дюжину раз, пока, наконец, фактор «киав» получает перевес, приобретает все большее и большее влияние и охватывает всю стаю со скоростью снежной лавины.

Этот крик «киав» и связанное с ним поведение играют колоссальную роль в поддержании целостности всей колонии. Я уже рассказывал, каким образом однажды был спасен от полного крушения своих планов. Позже подобная вещь повторилась, но на этот раз спасение пришло совершенно иным путем. Спустя несколько лет после основания галочьей колонии ее постигла катастрофа, причины которой неясны для меня и по сей день. Чтобы избавиться от неизбежной потери птиц, склонных зимой совершать миграции, я в период с ноября по февраль держал своих галок в вольере под присмотром ассистента, который должен был наблюдать за ними. Сам же я в это время жил в Вене. И вот однажды все птицы исчезли! В сетке вольеры оказалась дырка — вероятно, ее порвал сильный ветер; две галки были мертвы, а остальные пропали бесследно. Возможно, это было дело куницы, но я так и не выяснил причины несчастья. Если вы содержите свободно живущих животных, то должны быть готовы к такого рода неожиданностям; но эта потеря нанесла мне самую жестокую рану из всех, какие когда-либо подрывали мои неустанные усилия в воспитании питомцев. Однако нет худа без добра — именно эта неприятность позволила мне сделать наблюдения, которые при других обстоятельствах были бы невозможны. Полоса удач началась спустя три дня после несчастья, когда неожиданно возвратилась одна из моих галок. Это была Красно-золотая, экс-королева, первая галка, которая вырастила и выходила птенцов в Альтенберге.

Одинокая птица редко решалась на длительную прогулку, она день-деньской сидела на флюгере и… пела! Пела почти не переставая! Все певчие птицы, к числу которых принадлежат и врановые, склонны распевать неустанно в те периоды, когда находятся в одиночестве или не имеют возможности заниматься своими обычными делами — иными словами, они поют «от скуки». Именно по этой причине комнатная птица, сидящая в своей клетке в одиночном заключении, поет несравненно чаще, нежели ее свободные собратья. Вся та энергия, которая в других обстоятельствах была бы использована на сотню различных поступков, сейчас изливается в песне. В естественных условиях песня большинства певчих птиц служит также и другим целям — она провозглашает право поющего самца на занятую им территорию, а также ставит в известность самок, что они приглашаются во владения холостого самца. Поэтому одинокие самцы распевают громче и чаще, чем их счастливые соперники, уже соединившиеся с подругами. Поскольку самцов больше, чем самок, многие из них остаются холостяками, но, вероятно, это не слишком их огорчает. Вопреки мнению членов общества защиты животных от жестокого обращения, содержание в клетке одинокого соловья или щегла ради их песни не есть чрезмерный акт бессердечия, и не следует слишком серьезно принимать следующие слова Блейка[75]:

Зарянка, в клетке грудью заалев,

Ввергает небеса в печаль и гнев…

Кобель-болонка на одном конце поводка, а на другом — раздраженная пожилая леди. Вот объект, несравненно более заслуживающий нашей жалости.

Что касается меня, то должен сознаться — непрерывное пение птицы, скучающей от одиночества в своей клетке, попросту действует мне на нервы. У меня в комнате стоит большая клетка, в которой живет самец горихвостки вместе со своей супругой. Поет он лишь изредка, но как раз сейчас, когда я пишу эти строки, наш кавалер исполняет перед дамой своего сердца великолепный брачный танец и доставляет мне этим несравненно большее удовольствие, чем какой-нибудь одинокий и многоречивый певец. Поскольку сидящая в одиночной клетке певчая птица не является страдальцем, то и песня ее не есть выражение скорби и неисполненных желаний, как любят думать некоторые сентиментальные натуры.

Но Краснозолотая, одинокая галочка, была в самом деле грустна. И не будет попыткой очеловечить ее, сказав, что она была душевно подавлена. Животные, страдающие от психической травмы, обычно молчаливы, но в этом случае (а я не знаю другого подобного же) птичья печаль находила выход в песне. Сама же песня была понятна даже людям — по крайней мере тем немногим из них, которые понимают «по-галочьи».

У галок самцы и самки поют одинаково хорошо, и песня их представляет собой вольную импровизацию, состоящую из разнообразных нот — как врожденных, свойственных только галкам, так и звукоподражательных. Все это попурри

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107