Эдди наклонился над лежавшим навзничь ученым. Хазелиус очнулся и раскрыл глаза.
– Поставьте его на ноги, – приказал пастор Форду, Иннсу и Чеккини. – И держите.
Они осторожно подняли физика на здоровую ногу. «Странно, что Хазелиус до сих пор жив, не говоря уже о том, что пришел в сознание», – подумалось Форду.
Эдди повернулся к толпе.
– Взгляните на его лицо – лицо Антихриста. – Он взволнованно зашагал по кругу. – «И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою».
На дальнем краю горы из-под земли в воздух взметнулся шар пламени. Лица толпы озарились сиянием, оранжевый свет отразился на впалых щеках Эдди, покрытых угольной пылью, а запавшие глаза пастора будто полыхнули огнем.
Толпа было заликовала, но Эдди поднял руки.
– Воины во Христе, наступает торжественная минута. Мы поймали Антихриста и его последователей. Теперь над всеми нами свершится суд Божий.
– Простите, что перебиваю, пастор, но у Антихриста есть для ваших прославленных воинов несколько отнюдь не столь торжественных слов.
Эдди вскинул руки.
– Говорит Антихрист. – Он уверенно шагнул в сторону Хазелиуса. – Какое еще богохульство слетит с твоих мерзких уст, Антихрист?
Физик смело смотрел ему в глаза.
– Держи меня покрепче, – твердым голосом обратился Хазелиус к Форду. – Не дай мне упасть.
– Не делай этого, – шепнул Форд ему на ухо.
– Почему? – мрачно осведомился Хазелиус. – Назвался груздем, полезай в кузов.
– Послушайте же, воины во Христе, слова лжепророка, – с нотками сарказма произнес Эдди.
Глава 74
В половине третьего Бегей взобрался на гору булыжников, поднял к глазам бинокль и взглянул на темный горизонт.
– Вон они. Столпились в травянистой низине, ни живы ни мертвы от страха. – Лошади топтались на одном месте, черными пятнами выделяясь на фоне ночного неба, освещенного красно-оранжевыми языками пламени.
– Пошли заберем их, – сказал Бесенти.
Бегей не тронулся с места. Медленно повернувшись, он посмотрел на восток. Восточной вершины больше не было. На ее месте высились горы камней, мятого металла и горящего угля. По оврагам растекались реки огненной жидкости, похожей на вулканическую лаву. Вся восточная сторона пылала. Огненные языки, вырываясь из провалов и трещин, взмывали в ночное небо. Засохшие кедры и можжевельник полыхали точно рождественские елки. Пожар быстро приближался, хотя ветер и относил огонь в сторону. Время от времени под землей гремели взрывы и наружу выстреливали струи пламени и дыма. Земля то и дело содрогалась, отдельные куски грунта проваливались, и в воздух взмывали тучи черного угольного дыма. Теперь полыхала и долина Накай, и фактория, и дома, и тополиная роща.
До взрыва на горе толпилось не менее тысячи человек. Теперь же, оглядываясь по сторонам, среди огня и дыма Бегей рассмотрел в бинокль лишь нескольких страдальцев. Одни кричали, другие, подобно зомби, безмолвно метались из стороны в сторону. Поток автомобилей, текший вверх по Дагвей, остановился. Огонь добрался до брошенных владельцами машин – взрывались топливные баки.
Уилли покачал головой:
– Нет, ну надо же что устроили! Bilagaana поубивали сами себя!
Они спустились с груды камней. Бегей пошел к лошадям и свистнул Холода. Конь навострил уши и помчался к хозяину. За ним поскакали и все остальные.
– Холод! Хороший мой мальчик!
Похлопывая жеребца по шее, Бегей пристегнул поводья к кольцам трензеля. Лошади, которых успели оседлать, к счастью, не сбросили седел. Бегей расседлал подвернувшуюся лошадь, перекинул седло на спину Холода и запрыгнул на коня. Уилли не стал седлать своего жеребца. Неспешно и осторожно они повели перепуганный табун к Полуночной тропе, что пролегала там, куда еще не добралось пожарище. Перед самым спуском Бесенти, скакавший впереди, приостановился.
– А это еще что?
Бегей догнал его и поднес к глазам бинокль. На песчаной поляне чуть поодаль стояла кружком толпа мужчин, перемазанных угольной пылью с головы до пят, будто только что поднялись из-под земли, чудом избежав завала. В середине круга теснилась группка жалкого вида людей – судя по всему, пленников. До Бегея донеслись издевательские возгласы.
– Похоже, линчевать собрались, – пробормотал Бесенти.
Бегей присмотрелся к пленникам и с ужасом узнал в одной из женщин ученую, которая приезжала его навестить. Кейт Мерсер. Чуть дальше стоял Уайман Форд, поддерживая раненого.
– Что-то мне все это не нравится, – пробормотал Бегей, спрыгивая с коня.
– Куда ты? Надо скорее смываться отсюда!
Бегей привязал Холода к дереву.
– По-моему, им нужна помощь, Уилли.
Уилли Бесенти, сверкнув улыбкой, соскочил с жеребца.
– Что ж! Тогда вперед!
Они подкрались к странному собранию и спрятались за булыжниками. От толпы их отделяло менее сотни футов, но скрывала темень и черная тень. Бегей насчитал двадцать четыре человека, покрытых разводами угольной пыли словно черти из преисподней.
На лице Форда алела кровь. Похоже, его сильно избили. Остальных пленников Бегей не знал, но, судя по лабораторным халатам, догадался, что они тоже ученые, занимавшиеся проектом «Изабелла». Тот, которого поддерживал Форд, стоял на одной ноге, так как вторая была сломана. Толпа улюлюкала и выкрикивала разные издевательства. Наконец на середину поляны вышел главарь. Как только он поднял руки, крики стихли.
Бегей не верил своим глазам. Пастор Эдди из церкви в Блю-Гэпе сильно изменился. Когда-то жалкий полусумасшедший неудачник задаром раздавал старую одежду и задолжал Бегею шестьдесят баксов. Теперь же Эдди держался уверенно и властно. Ему повиновалась толпа.
Не спуская с происходившего глаз, Бегей укрылся за камнями. Бесенти неподвижно лежал рядом.
Эдди поднял руки.
– «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно!» Друзья христиане! Антихрист просит слова! Послушайте же вместе со мной, сколь богохульны его речи!
Слова Хазелиуса заглушила очередная вереница взрывов. Позади, потрескивая и озаряя все вокруг, продолжал полыхать огонь. Физик громко произнес:
– Пастор Эдди, у меня к вам единственная просьба. Люди, которые стоят возле меня, отнюдь не мои последователи. Со мной можете делать все, что вам угодно, а их отпустите.
– Лжец! – выкрикнул кто-то.
