сторону псов. Они лежали труп на трупе. Под ногами у него хрустнула осколок линзы противогаза. Руки и ноги болели, солнце жгло, но пока он чувствовал это слабо. Боль была тупая, но кажется покрывала его как трико. Тем не менее он посмотрел на мертвую охотничью, слабо припоминая, что это был он. Он пнул труп в ногу. Ноль реакции. А что то должно было случиться?
Затем он повернулся к котам. За ними он увидел те же собачьи трупы, хотя кажется их там стояло больше раньше.
Слушая дальние звуки выстрелов Тагир стянул с кого то верхнюю часть формы своего размера. Тупым простокровкам, она все равно не к чему. Потом повернулся. Там лежал Андрей. Живой, не смотря не на что. Он улыбался.
— Тагир… — прокрихтел он. Тагир сел на корточки перед ним. Выглядел Андрей определенно ужасно. — Друг… Помоги-и.
— Хаха-хаха…. — ответил он. Андрей сморщился.
Тагир смеялся, но смех перетек в плач. Очень громкий и очень неприятный. Андрею даже захотелось умереть одному, чем так. Крупные соленые слезы падали на его раны и противно щипали. Морда Тагира искревилась в непонятное выражение лица, одновременно весёлое, грустное и напуганное. Наконец плач затих.
— Андрей. — начал он. — позволь мне кое что рассказать тебе о себе. Я не люблю этого делать, но ты должен знать это. Понимаешь ли, я родился в семье, где отец ушёл от моей матери, посчитав ее полоумной дурой, оставив ее с тремя детьми. Двумя старшими сестрами и мной. — Тагир снова усмехнулся, ему было приятно говорить о себе. — Моя мать, действительно была немного ненормальной и она свято верила, что мы и она порождение аристократии и по этому воспитала нас в соответствие с этим. Жестоко и правильно, как по мне. Но вот так не считали сёстры. Старшая — Джейн, моя дорогая сестрёнка Джейн, что так меня любила… Сбежала из дома, не выдержав ссоры с матерью, после того как залетела от этого грязного… — он замолчал. Андрею становилось страшно. Потом Тагир выдохнул. — Больше я ее не видел. А средняя дочь, моя любимая Елизавета, тоже названная в честь дочери великого Абрахама, погибла. Ее сбила карета, карета местного кретинского лже и не лже аристократа, место которого я должен был занять, этого сукина сына, которого я ненавижу всем своим безмерно большим сердцем. Ее затоптали кони и проехали прямо по ее шее, сломав ее полностью и этот кусок дерьма даже не остановился… — сквозь монотонный тон Тагира начали приходить гнев. Но он выгнал его. Не сейчас. — К чему я. Ах, точно. Я последнее, чем дорожит моя немного безумная мать, вся ее любовь и усилия во мне, может по этому отчасти я так хорош… Я последние ее надежды. Но у меня есть изъян, да. Она не смогла его вырвать. Сорняк в клумбе моих достоинств. Ты же знаешь? Ты единственный знаешь.
Андрей кивнул. Медный привкус крови ему нравился больше чем история Тагира. Он кажется начал смекать что к чему.
— Тагир, прошу… Я могу ещё выжить. — промялил он.
— Не перебивай меня! — огрызнулся он. — Андрей. Ты был лучшим из всех этих кусков дерьма, что служили мне. Ты смог оценить меня, а оцениваю тебя так же высоко как и ты меня. В плане слуги, конечно. По правде мне жаль. Очень. Эти слезы были из за тебя. Я не могу позволить кому то знать то, что может обрушить мои и мамины надежды.
— Тагир!? — выкрикнул он. Он уже плакал, чувствуя, что идёт к нему. Ему не хотелось умереть лишь недавно освободившись от оков. Вернее он думал, что освободился от своих оков второго номера. Он заревел ещё громче.
— Ну-ну. — Тагир приподнял Андрея и обнял его за голову. Андрей пытался сопротивляться, он рыдал, пачкая новую форму Тагира. Тот же поцеловал его в макушку. — Ре надо лишних слёз. Так нужно, я сам этого не хочу.
— Пожалуйста, Тагир, я подчинюсь тебе, пожалуйста.
— Прости, мне правда тяжело. — отрезал он.
— Пожалуйста! Мол… — заревел он и Тагир выстрелил ему в спину.
— Тссс… — Тагир убаюкивал мертвого Андрея как грудного ребёнка. Он сжал глаза, не давая слезам выбраться. — Все будет хорошо… Всё. Коты найдутся. — утешал он себя. — А ты Андрей умрёшь героем. Рано или поздно я бы это сделал все равно. Я запомню тебя. Спи спокойно.
Дресслер стоял за углом переулка. Одной рукой он сжимал рот, чтобы не крикнуть, второй зажимал рану. Он почти все слышал. Больше чем хотел бы. Зачем он это сделал? Он тяжело дышал носом, хлюпая со страха. Коты чудовища, он это понял. В них ничего нету нормального, если они подобны тому психу. Возможно по этому они с ними воюют, чтобы мир был нормальный, чтобы небо было тихим в будущем. Он повернулся вновь, из любопытства. Тагир стоял прямо углом.
Вальтер крикнул, выронил из руки винтовку, упал на спину и всеми силами отползал от Тагира издавая невнятные хлюпающие звуки смешанные с молитвами.
Тагир вышел, закрывая своей тенью солнце. В глазах читалась эта странная безумная грусть и восторг. Почему нельзя выбрать что то одно?
— Прошу, прошу, прошу — повторял Вальтер. — Умоляю, я всего лишь рядовой, у меня родители на родине.
Тагиру было противно от этого зрелище. Его даже мутило.
— Отвратительно. Просто отвратительно. Даже убивать противно. — сказал он. — Встал и ушёл.
Вальтер Дресслер ожидал многого, но не этого.
— ВСТАЛ И УШЁЛ! — заорал Тагир. — НЕ ДО ТЕБЯ СЕЙЧАС!
Вальтер схватился за винтовку и повторяя "спасибо" побежал со всех ног в сторону, забыв даже про свою рану. Теперь он в безопасности, теперь его заберут из за раны? Теперь ох, что же теперь может будет все хорошо!
Тагир проводил его взглядом. Причина по которой он отпустил псину ему была не ясна. На секунду он решил, что это аристократическое благородство. Ведь он же аристократ? Но потом выкинул эту идею. Аристократ убивает врагов за короля. Так почему же? Он наверняка что то да слышал. Может потому что, он убил слишком многих за это время? Может хватит пока с него убивать без нужды. На его плечах теперь величайший из возможных для них грех, убийство себе подобного. Про это вряд ли кто нибудь узнает, но не боится ли он собственной совести и кары Саида?
Образ Андрея будет преследовать теперь его долго, как жертва ради чего то высшего. Он будет успокаивать себя лишь тем, что он жертва, тот кто оказался не в том месте и не то время. Да и вообще Тагир
