отчаянно пытаясь убрать лед с пальцев.
– А как же Хольден? – обращаясь к Хоторну крикнула я. – Ваш собственный ребенок. Он ведь тоже исчезнет! Он никогда не родится!
На мгновение на лице Хоторна промелькнуло что-то вроде сожаления.
– Он не почувствует боли. Его существование никогда и не планировалось.
– Так или иначе, он ваш сын!
Хоторн проигнорировал мои слова. Он не сдастся. Может быть, поэтому он никогда и не любил Хольдена: знал, что однажды ему придется пожертвовать им, чтобы получить то, что хотел.
– Хватит болтать. – Гнев Хоторна эхом разнесся по поляне. – Вперед!
Цюндер не стал медлить и тут же рванул к вихрю-прародителю. Я снова попыталась освободиться из плена льда, генерируя энергию на кончиках пальцев. Не сжав руку, это сложно было сделать. Но… Мне просто нужно время!
Но цюндер уже прижал руку к груди. Я видела однажды этот жест у одного из солдат Хоторна. Нулевые сенсоры были прикреплены к поясу, который у цюндера был натянут наискосок через грудь. Он собирался прыгнуть в вихрь-прародитель и усилить его с помощью сенсоров до такой степени, чтобы тот перемешал весь мир, а значит, навсегда погасил нашу линию времени.
О нет. О нет, нет, нет!
Позади себя я заметила какое-то движение. Чуть дальше того места, где нас накрыл ледяной ураган, образовалась дыра. Затем в воздухе раздался гул и появился Бэйл. Одним плавным движением руки он поднял оружие. Синий сенсор устремился в направлении цюндера и уже почти достиг его, но в последний момент это увидел Эос и встречным ветром замедлил движение сенсора до такой степени, что цюндер смог сам выдернуть его из воздуха.
Мутант торжествующе рассмеялся и вскинул свой сенсор, но к тому времени Бэйл открыл еще один вихрь, который поднял цюндера и толкнул его назад, точно…
…точно туда, куда тот направлялся.
В вихрь-прародитель.
– Нет! – крикнула я, и страх волной прокатился по венам. – Нет!
Хоторн ловил ртом воздух. Когда остальные бегуны уже собирались броситься к Бэйлу, он остановил их взмахом руки.
Мы все наблюдали за тем, как цюндера охватил поток. Красноватое мерцание на его руках стало сильнее. В отличие от прочих поток не убил его. Нет, он выдержал воздействие энергии. А затем исчез в вихре – вместе с нулевыми сенсорами…
О боже! О боже, это случилось. Нулевые сенсоры находятся в вихре-прародителе и вот-вот должны взорваться внутри него…
Хоторн в замешательстве переводил взгляд с Эоса на Бэйла. А затем улыбнулся:
– Молодец, мой мальчик.
Бэйл посмотрел на свой детектор. При этом он стоял так близко к смертоносному потоку, бушевавшему перед вихрем-прародителем, что меня охватил страх. Ему нужно уйти оттуда! Разве он не видел, что случилось с остальными? Разве он не видел, как быстро поток мог убить?
Но Бэйл оставался на месте. И даже если ему было больно, он не показывал этого. Его внимание было полностью сосредоточено на Хоторне, и я заметила, как он вращает ствол своего оружия. Синие сенсоры закончились. Теперь в нем остались только оранжевые шарики.
– Я не твой мальчик.
– Ну, нет. – В голосе Хоторна не было ни удовлетворения, ни ненависти. Его слова звучали почти печально. – Ты всегда будешь им, Бэлиен. Ты подобие меня. Во многих отношениях.
Хоторн снова взглянул на вихрь-прародитель и нахмурился. Видимо, он подумал о том же, о чем подумала я.
Ничего не произошло. Никакого взрыва, никаких признаков того, что нулевые сенсоры, которые нес на себе цюндер, действительно взорвались. Вихрь-прародитель по-прежнему был диким и мощным, но он не изменился.
Что это было?
– Если бы я был похож на тебя, – сказал Бэйл, и я пожалела, что не видела его лица, – то ты бы сошел с ума, потому что это именно я разрушил твой план, не так ли?
Он склонил голову набок.
– Ты поступил умно, оснастив своих солдат нулевыми сенсорами. Ты всегда умел обходиться с пушечным мясом.
Хоторн сжал руки в кулаки:
– Каждый из них знал, на что идет.
Голос Бэйла был по-прежнему очень спокойным.
– Ах, так? Они знали это? – Он громко выдохнул. – У тебя все еще есть выбор. Отзови своих бегунов. Ты можешь спасти их, все в твоих руках.
Я знала ответ Хоторна. И Бэйл тоже знал.
– Никогда. Они готовы умереть за это.
Бэйл утвердительно фыркнул:
– Ну да, конечно. Но ничего не получится, потому что они не смогут этого сделать.
Впервые с тех пор, как я узнала Варуса Хоторна, на его лице отразилась настоящая паника.
– Что ты сделал?
– Ты думал, что ты единственный, кто подготовился к этому моменту, – сказал Бэйл. – Но я много лет знал, что это произойдет.
Он сделал шаг вперед. Его черные волосы развевались.
– Ты манипулировал мной всю мою жизнь. Заставлял меня делать то, что ты хочешь, и убеждал меня, что все, что я делаю, это хорошо. Но ты не понимаешь одного: я всегда был на твоей стороне. И ты прав: я подобие тебя… во многих отношениях.
Бэйл сделал глубокий вдох и на какую-то долю секунды посмотрел на меня. В его взгляде было столько всего – сожаление, чувство вины, но и твердая решимость. К нему уже приближались бегуны, собираясь напасть, но Бэйл поднял свой детектор и нажал на пуск.
Я все еще пыталась понять, что произошло, увидев, как черно-золотую униформу бегунов пронзил яркий оранжевый свет, от которого они упали на колени. Свет становился сильнее, заполнял собой поляну, и тогда до меня дошло…
Нулевые сенсоры!
Грундер был объят мощнейшим потоком энергии, его сила как мутанта продолжала увеличиваться, и наконец его корни и кора лопнули. Разлетелись по поляне и были поглощены вихрем-прародителем.
Девушка-вирблер сделала еще одну попытку броситься на Бэйла, но он с легкостью отбился от нее. Она пошатнулась, приблизилась к вихрю-прародителю, но, прежде чем достигла его, растворилась в своей же стихии – ее тело превратилось в тысячи тонких потоков ветра и унеслось в никуда.
На это ушло несколько секунд.
Остались только Хоторн и Эос.
Однажды Бэйл спросил меня: а ты не хочешь знать, что бы я сделал для тебя? Теперь я видела это.
Он стоял лицом ко мне и выглядел спокойным, но я знала, что внутри у него все горит.
– Как, – прорычал Хоторн.
И это был не вопрос.
– Ты был одним из нас. Как?
Бэйл медленно выдохнул и выпрямился.
– Это и есть причина, – сказал он. – Потому что я был одним из вас. Возможно, я был твоей марионеткой, Варус, но ты никогда не запрещал мне смотреть по сторонам. Твои люди таскали меня повсюду, чтобы
