Но легенды и мечты не прикроют его задницу сейчас. В передних рядах муторно затрещали ломаемые кости, кто-то захлебнулся кровью. Аинэке вскочила на ноги, сорвала с пояса Глейп-ниэр, зачем-то вскинув ее над головой, как пафосный герой свой сияющий меч, завертелась живым смерчем, тая во тьме наглухо зашторенной опочивальни. Новый невидимый удар пошел клином, потом искривленной волной… Как? Как у нее это получается? Или это другая магия и Серебряная Плеть тут вовсе ни при чем?
Киэнн благоразумно держался поодаль, стараясь все же не подходить на ту дистанцию, с которой становился уязвим. Да, тут я немного приврал вам, парни. Но вы же от меня ничего другого и не ожидали, разве нет? В комнате, похоже, и впрямь никого больше не было, но ничто не мешало тем, кто находился по другую сторону портала, явиться сюда в любой момент. И кто это будет? Порождения Бездны? Драные несуществующие боги? Армия разъяренных боггартов? Крылатая эскадрилья грифонов? Кстати, где этот ее гребаный питомец? Надеюсь, его разорвало в прошлый раз.
Однако куда больше его беспокоила сама Аинэке — она вовсе не била прицельно, как он того от нее ожидал. Не отстреливала атакующих по одному, что он считал — не только по своему собственному опыту! — единственной существующей возможностью. Она отбрасывала их настоящими взрывными волнами, и, похоже, только это одно все больше повергало его и без того не слишком храбрых воинов в трепет и уныние. И, что, быть может, самое дерьмовое — подрывало их последнее, с таким трудом завоеванное доверие к своему предводителю. Он же клялся, что этого не произойдет! Лжец, лжец, лжец! Нужно что-то срочно предпринять. Вот только что?
Аинэке вновь взвыла. Взвыла, как противопожарная сирена. Контур портала спазматически запульсировал, так, словно сама чародейка не могла решить: распахнуть его настежь и позволить кому-то еще войти в ее личные покои или напротив захлопнуть, от беды подальше? Киэнн явственно осязал исходившие от безумной женщины волны густого, режущего страха. На секунду его захлестнула неподдельная жалость: бедная моя девочка, да ты боишься того, что держишь по ту сторону больше, чем нас!
И только тут до него (вновь с запозданием) дошло, что на самом деле Аинэке пытается откусить кусок, который не может проглотить. Нет, конечно, ей пока превосходно удавалось сдерживать и отбрасывать нападающих, но ее размашистые, веерообразные удары, вместо того, чтобы разить наповал, лишь оглушали да калечили. Сбитые с ног фейри, с трудом, но поднимались, растерянно оглядываясь по сторонам. Кому-то хватало сил и храбрости повторить попытку, кто-то норовил незаметно отползти, в надежде зализать раны. Нужно что-то сделать. Нужно дать им понять, что все идет даже лучше, чем они могли ожидать. Уверить, что наша возьмет!
А потом еще хорошо бы как-то выиграть для них хоть немного времени. Но как?
Пламя портала вновь забилось в эпилептическом припадке. Она все еще не может решиться. Или ей не хватает сил? Аинэке подпрыгнула и зависла в воздухе, в трех футах над постелью, раскинув полы своего белоснежного пеньюара — нагая, ослепительная и ужасающая. За спиной у нее распахнулось что-то вроде полупрозрачных крыл серафима, не меньше трех пар, а хорошенькие ножки обернулись когтистыми лапами гарпии.
Просто девушка, говоришь? Лжец, лжец, лжец! Еще немного и будет поздно. Новая волна цунами смела яростно прорывавшихся вперед вервольфов, смешала их в клубок шерсти и когтей, буквально выбросив за дверь.
— У меня тоже есть покровители! — замогильным тоном заголосила безумная королева. — Вам и не снилось какие!
Отвлеки ее. Как угодно, но отвлеки. Хоть голым задом, хоть видением второго пришествия! Ну же! Время блефа и твоего фирменного дешевого выпендрежа! Ты же просто мастер по этой части!
— Аинэке! — Киэнн попытался перекрыть истошный вой королевы своим зычным голосом прирожденного блюзмена: — В какой позиции ты предпочитаешь?
Она замерла. Замерла и побледнела так, что он мог рассмотреть это даже в царившем сумраке. А потом ударила — на этот раз уже прицельно, вложив в удар всю силу, всю ненависть, злость и боль раненого самолюбия.
Заряд долетел.
Должно быть, он не рассчитал дистанцию.
Или… недооценил… противника…
Каким-то немыслимым для самого себя образом Киэнн умудрился выставить магический щит. Что в принципе невозможно. Защиты от Глейп-ниэр не существует. Но она сработала. Он почувствовал, как десять тысяч тонн невидимого гранита ударились об упругий невидимый купол и вместо того, чтобы похоронить его, вогнать в мощеный розовым кварцем пол королевских покоев, да не по пояс, а по самую макушку, разлетелись мелким градом ста миллионов невидимых осколков…
А потому, кажется, только на несколько секунд потерял сознание, когда этот незримый «гранитный дождь» все же прошел сквозь него. Ослабленный щитом, но все еще смертоносный.
Когда же рассудок его хоть немного прояснился…
Мир плыл. Как сквозь расколотый калейдоскоп. Воздух кипел, как смола в дьявольском чане, где-то в распиаренном на весь свет иудейском аду. Дышать ни в какую не получалось, точно внутри поселился ледяной ад Хель, и сама его госпожа нахлестывала своих псов, и те вгрызались под ребра, в самое сердце…
Но оно того стоило. Потому что они воспользовались этой секундой. Нагую гарпию-серафима сбили на пол и, точно буйно помешанную, пытались вязать рукавами собственного ночного халата. Она вопила что-то о высоком предназначении, кознях вековечного зла и даже воле богов, вновь отбрасывала их, но уже не так уверенно и мощно. А между тем умничка Нёлди и еще двое помогавших ему мерманов, трансформируясь, уже старательно захлестывали ее тугими кольцами собственных змеиных тел…
Только бы это сработало!
Хреново, что Глейп-ниэр она по-прежнему сжимала в правой руке. Похоже, то теряясь где-то в дебрях собственного помраченного рассудка, то вновь вспоминая о том, что ей достаточно чувствовать холодный — вечно холодный — металл Серебряной Плети кончиками пальцев… Вспоминала все реже, но каждое такое «вспоминание» превращало кого-то одного в кровавое, бесформенное месиво.
А между тем зев портала наконец замер, распахнувшись во всю ширь, и в багровый хаос непрошено вторглась дюжина тяжеловооруженных ётунов. Все еще подвластных Глейп-ниэр.
— Пальцы! — проорал Киэнн и закашлялся, сплевывая то ли комки крови и слизи, то ли куски собственных легких. — Сделайте что-то с ее пальцами!
Если бы это было так просто! Пока она сжимает Глейп-ниэр в пальцах, у нас просто нет шансов. Если она обронит ее, у нас, вероятно, не будет времени. Ну или счет пойдет на минуты…
Новый удар, более слабый, но жестоко отозвавшийся в и без того разбитом вдребезги теле, прилетел к нему. Щит лопнул, ослепив Киэнна обжигающе-белой вспышкой. Мир предательски вновь провалился куда-то в грязную, сырую, зловонную придорожную канаву…
Когда его привели в чувства, везде уже горел свет. Было почти тихо. Он даже подумал, что на самом деле просто оглох. И, может быть, даже ослеп, только как-то наоборот — свет болезненно бил в глаза, не давая хоть что-либо разглядеть. Кажется, кто-то придерживал его за плечи. А еще кто-то — явно кто-то другой — настойчиво и бесцеремонно пытался разжать ему зубы и влить какое-то резко пахнущее снадобье.
