Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
На следующий день они прошли еще пять миль в глубь Бельгии, навстречу артиллерийскому огню. Вырытые траншеи так и остались неиспользованными. Было двадцать третье августа, и они остановились в деревне на привал. Деревенские принесли хлеб, масло и помидоры. Город, который они проходили, назывался Монс, так сказал Джеку мэр. Для него это ничего не значило. Солдаты благодарили деревенских. Джек, щурясь на ярком солнце, посыпал солью масло. Неужели бывает такое чудесное лето? Над полями порхали бабочки, луга заросли дикими цветами, сурепкой, купавкой и маками. Какое изобилие маков! Да, что бы ни ожидало их впереди, с рубкой угля в забое это не сравнится.
Он порылся в кармане камуфляжной формы и, вытащив огрызок карандаша, принялся набрасывать короткое письмо Эви. Он написал ей, что сдал ее Оберону и тот теперь знает, что она говорит по-французски. Еще он написал, что любит ее и просит поцеловать за него Тима, маму, отца и, конечно, Милли. При приближении Брамптона он сунул письмо в карман.
– Сержант, отдайте приказ своим людям приготовиться к бою.
Вот так, без всякой подготовки. Джек снова посмотрел на порхающих с цветка на цветок бабочек среди выжженной солнцем травы, на новые молодые ростки, показавшиеся среди стерни на дальних кукурузных полях, и вскочил на ноги.
– Слушаюсь, сэр.
Его салют был безупречным.
Без малейшего промедления они вышли из деревни навстречу ударам тяжелых орудий, выпускавших теперь снаряды один за другим. Они рассредоточились. Снаряды ложились теперь в полумиле впереди, и они продолжали идти по направлению к ним.
– Спокойно! – крикнул лейтенант Брамптон, беря на себя командование. Впереди капитан Уильямс повел в бой Четвертый батальон, сидя верхом, как будто прогуливался в Гайд-парке. Лейтенант Брамптон шел пешком. Джек слышал, что он не хотел отдавать Скакуна, потому что жеребец мог пострадать, но того все равно забрали. Поговаривали, что этот придурок пытался найти его.
Они обогнали рядового с мулом, груженным боеприпасами. Через пару минут раздался удар снаряда. Мула и человека больше не было. Из-за взрыва они потеряли равновесие и нагнули головы. Полетела шрапнель.
– Спокойно! – рявкнули одновременно Джек и Брамптон. Мартин, шагая рядом с Саймоном, отозвался:
– Ей-богу, парни, нам бы что-нибудь посолиднее, чем эта дурацкая кепочка. Кастрюля бы тут точно пригодилась.
Он тихонько мурлыкал себе под нос, как когда-то в клети, опускаясь в шахту.
Джек буркнул:
– Когда-то придумают что-нибудь получше, скорее всего, когда эта чертова война кончится.
Немецкие снаряды летели медленнее, чем те, что выпускала скорострельная британская артиллерия. Они перешли на быстрый шаг, ранцы били им в спины, и наконец они спрыгнули в неглубокие траншеи, которые раньше использовались Пятым батальоном.
– О-па, берут анализ на свертывание крови, – сказал какой-то рядовой, пригибая голову. Снаряды падали все чаще. Где-то в церкви били в колокол.
Джек и его взвод лежали на локтях поперек передней траншеи, изготовившись стрелять. Приклады винтовок лежали на плечах.
– Не стрелять! – раздался приказ.
Они не стреляли. И тут из леса показалась патрульная группа немцев, первая, увиденная ими. Группа взяла левее, направляясь в их сторону. На какое-то мгновение Джеку показалось, что все это ненастоящее и происходит в книжке, но тут же его пронзил такой страх, какого он в жизни не испытывал. В горле у него пересохло, пальцы заледенели. Немцы все ближе. Ближе.
– Огонь! – заорал Брамптон, и Джек нажал на курок.
Он стрелял в людей. Живых человеческих существ и в лошадей, но они напали на него и на его товарищей. Он снова нажал на курок, почувствовал отдачу. Он стрелял снова и снова и спрашивал себя, сможет ли он жить с этим чувством вины за то, что убивал, но когда прошел час, вина испарилась. Значение имело только одно – выжить. Бой длился целый день, барабаны их винтовок раскалились добела, а новые волны немцев все подкатывали и подкатывали, чтобы быть отброшенными.
Их батальон был обучен скоростной стрельбе, и винтовки звучали скорее как пулеметы. Поле боя окутывал дым, воздух гудел от рева поездов, который на самом деле был звуком летящих снарядов. Повсюду слышны были крики, ржание лошадей. Британский снаряд приземлился на линии атаки немецкой кавалерии, и гансы превратились в кровавую кашу. Теперь вместо кавалерии в атаку пошла пехота. Немцы шли по открытому пространству, и их тут же скашивали огнем, но как много их было. Слишком много.
Брамптон пошел по траншее, на лице у него явственно проступила паника, руки дрожали. Согнувшись, он подбежал к Джеку.
– Держите оборону, сержант. Я иду за помощью! – проорал он.
Джек оставил огневую позицию, чтобы преградить ему дорогу.
– Не вы, сэр. Пошлите кого-нибудь другого. Вы не должны уходить с линии огня.
Он вдыхал ужас этого человека, почти ощущал его на вкус. А ужас немедленно передастся другим. Если он побежит, за ним побегут другие. Брамптон колебался, сзади упал снаряд, над их головами просвистела выпущенная из винтовки пуля.
– Пригнитесь, идиоты! – заорал Мартин. Лежа на боку, он перезарядил винтовку и тут же снова перевернулся на живот и стрелял, стрелял, стрелял, а одновременно мурлыкал себе под нос.
Брамптон по-прежнему колебался, бледный, как смерть. Он попробовал обойти Джека.
– Пожалуйста, сэр. Нет, – твердо повторил Джек. Какое-то мгновение оба не шевелились, а потом Брамптон кивнул, не сводя глаз с Джека.
– Спасибо, сержант. Вы правы.
Он побежал обратно, низко пригнувшись, почти на корточках, выкрикивая слова ободрения солдатам:
– Держитесь. Рота С будет держаться, пока нам не скажут отойти.
Они ждали дальнейших приказов и продолжали стрелять. Мулы с боеприпасами продолжали прибывать, и продолжался артобстрел, раздавались крики раненых людей и животных.
– Все в порядке, сержант? – Брамптон, согнувшись пополам, обходил линию, на этот раз медленно. Раздался крик. Он обернулся:
– Санитаров с носилками сюда, – скомандовал он.
Ранило Чарли, двоюродного брата Берни.
– Все, черт побери, расчудесно, сэр. – Мартин, тяжело дыша, скалил зубы на Джека. Лицо его запачкала перемешанная с потом грязь.
Весь день раздавались призывы санитаров. И весь день они держали оборону. Те среди них, кто был шахтерами, сохраняли спокойствие, потому что они привыкли жить под постоянной угрозой ран и смерти, и их спокойствие помогало другим. К вечеру наконец пришел приказ отступить.
– Превосходящие силы противника, да, но мы отвлекли внимание от французов, и в этом была задача, – пробормотал Брамптон, когда они с Джеком вылезли из траншеи, после того как опустились сумерки. Ноги у них подгибались, и они с трудом брели, как будто тащили на себе тяжелый груз.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
