Мать по-прежнему встречается с Дэвидом, а отцу становится все хуже и хуже. Время от времени я разговариваю с сестрой, чтобы быть в курсе относительно лечения, и она рассказывает, что порой моего отца навещает священник. Полагаю, это отец Уильям. Хотя отец и не узнает его, насколько может утверждать медсестра, священнику просто нравится сидеть рядом и слушать, как он играет на пианино, чем он, очевидно, занимается постоянно.
— Ты думала о том, чтобы продолжить иногда фотографировать свадьбы? — спрашивает Бриджет, когда официантка забирает заказ.
Она говорит об этом, потому что хочет оставить мне контакты австралийской версии журнала для невест, с которым она работала в Лондоне. Вдруг у них что-то появится.
— Да, я подумываю об этом, — отзываюсь я. — Следующим летом у Локи в планах выступления на свадьбах, — с улыбкой признаюсь я.
— Да вам обоим нужно открывать свадебный бизнес, — с жаром произносит она. — Ты фотографируешь, он выступает — вот вам и прибыль!
Я смеюсь.
— Может, как-нибудь я поищу еще работу помощником фотографа, но сейчас хочется просто осесть и не усложнять себе жизнь.
А еще нужно залатать дыры, образовавшиеся в душе.
— Мне кажется, что тебе нужно как можно скорее снова вскочить в седло, — как обычно, напрямик говорит она. — И к черту работу помощника. Рейчел считает, что ты и сама отлично справляешься. Помощник нужен тебе, — твердо говорит она. — Как насчет Локи?
— Что? — у меня вытягивается лицо.
— Ты же можешь научить его, как фотографировать жениха и церковь, а потом пусть выступает, когда разделается со своей частью.
После такого предложения я задумываюсь не о Локи, а, скорее, об Алексе.
— Что? — спрашивает Бриджет, увидев, что я заерзала.
— Алекс занимается фотографией, — спокойно отвечаю я.
Она откидывается на спинку стула и сердито воет.
— Хватит уже об Алексе! Что там он сегодня прислал тебе на мыло? — требовательно спрашивает она.
— Неважно, — отвечаю я, не желая выслушивать очередную тираду. Она явно не в восторге из-за того, что Алекс продолжает мне писать.
— Не верится, что после всего, что он натворил, он все никак не уймется! — взрывается она.
— Забудь, Бриджет, — устало отвечаю я.
— Нет, серьезно! — не собирается она ничего забывать. — Ты счастлива с Локи! Что за ерунду он вытворяет, почему преследует тебя? Он должен отпустить тебя и дать самой разобраться со своей жизнью. Он и так причинил много боли.
Я вздыхаю.
— А ты, — обвинительным тоном продолжает она, а я застываю на месте, — не должна давать ему никаких надежд.
— Я не даю ему никаких надежд, — возмущаюсь я. — Я не отвечаю на его сообщения.
— Точно, — отвечает она удовлетворенно с видом человека, который чувствует абсолютную правоту.
С тревогой смотрю на нее.
— Ты не говоришь ему, чтобы он прекратил тебе писать, — продолжает она строгим голосом. — Это нечестно по отношению к Локи и, хотя я считаю его последним гадом, к Алексу тоже.
Она наклоняется над столом и придвигается ко мне, мягко взяв за руку.
— Тебе нужно отпустить его. Пора бы уже, — говорит она умоляюще.
Ухожу, а Бриджет так и сидит в задумчивости. Я знаю, что она права. Если бы у Локи была бывшая, которая каждый день писала бы ему, пытаясь отвоевать обратно, я бы сошла с ума. Локи даже не представляет, до каких масштабов разросся этот электронный монолог. Если бы он скрывал от меня нечто подобное? Меня охватывает ужас, потом я испытываю чувство вины, и наконец решение приходит само собой. Съеживаюсь в дверном проеме и достаю мобильник. Стараясь не раздумывать чересчур долго, набираю номер Алекса. Сегодня четверг, и уже почти ночь, так что надеюсь, он еще не лег спать.
— Алло?
Сердце екает, когда я слышу его сонный голос, но заставляю себя собраться с духом.
— Это Бронте.
— Бронте! — Судя по голосу, он ошеломлен. — Где ты?
— В Сиднее. Алекс, прекрати мне писать, — заявляю решительным тоном. — Я с Локи, — продолжаю я. — Я люблю его. Между нами все кончено.
Вообще ничего и не начиналось, но звучит вполне уместно.
На другом конце провода повисает тишина, и на секунду я думаю, что он повесил трубку, но затем он продолжает:
— Прости. Но я не верю. Не может быть, чтобы между нами все было кончено.
— Так и есть, — через силу выговариваю я. — Ты не заставишь меня передумать.
Он тяжело вздыхает.
— Ладно, Бронте, — мягко говорит он. — Если ты уверена, что ты хочешь именно этого.
— Уверена.
После долгого молчания, он говорит, словно подводя последнюю черту:
— Ладно.
Чувствую ком в горле.
— Буду искать твои фотографии. Может, однажды ты снимешь королевскую свадьбу.
— Все бывает.
По щекам катятся слезы. Я не стала рассказывать, что не фотографирую сейчас. Но знаю, что скоро снова примусь за дело.
Я не хочу, чтобы он слышал, как я плачу. Как сказала Бриджет, нужно отпустить его. Пришло время.
— Мне нужно идти, — говорю я. — Прощай, Алекс.
Закрываю глаза, жду ответа и в конце концов слышу его:
— Пока, Бронте.
Вешаю трубку и роюсь в сумке, чтобы достать платочек. Стою в темном проеме, пытаясь взять себя в руки. И когда я возвращаю телефон в сумку и шагаю по тротуару, стуча каблуками, я понимаю, что с плеч упала ноша, которая не покидала их. Смахиваю последние слезинки и делаю глубокий вдох. Я правильно поступила.
Остаток дня провожу на работе, а потом сажусь на Джет-Кет, который везет пассажиров до Мэнли, стараясь не высовываться под безжалостный дождь. Серое море волнуется, а паром отходит от пристани Серкьюлар-Ки. Далеко позади остается сиднейский мост Харбор-Бридж и Сиднейский оперный театр, и мы спускаемся к пляжу Мэнли. Сливаюсь с полчищем жителей из пригорода и быстрым шагом иду к нашему дому, расположенному неподалеку от пляжа. Ноги промокают насквозь к тому времени, как я добираюсь на место. Пришла самая настоящая осень, и мне нужен зонт побольше. Сегодня пасмурно, и поднимаю глаза на двухэтажный дом и наш крохотный балкон. Через перила переброшен мокрый-премокрый гидрокостюм, и зажжен свет. Локи дома. Вряд ли сегодня он долго работал на стройке, но я уверена, что его новый босс, Натан, не поставит ему это в укор. Увидев на балконе гидрокостюм, я догадываюсь, что они снова ходили вдвоем плавать на досках. Натан сегодня придет к нам на ужин со своей женой, которая кажется мне очень приятной девушкой. Довольно странно, но когда я рассказала о них Лили, она сказала, что они когда-то дружили, хотя по какой-то причине перестали общаться. Мир тесен. Она решила, что это просто совпадение.
