Полицейский участок находился в двух кварталах. Пало видел Дона и его отряд на крыше.
— Я здесь... вы готовы?
— Ждем приказа, — ответил Дон. — Конец связи. Заняв нужное положение, кран редко перемещал свои массивные ноги, сейчас они были зафиксированы. Пало отключил предохранители, успокоил бортовой компьютер и направил машину вперед. Правая нога снесла пятьдесят футов металлической ограды, рабочие разбежались в разные стороны. Водитель лишь ухмыльнулся. Строить интересно... но крошить все на своем пути ему тоже понравилось.
Пало стоял в паутине сенсоров. Они фиксировали каждое движение, которое делало человеческое тело, и отображали его в бортовом компьютере, который тут же запускал несколько алгоритмов. В результате серводвигатели огромной машины имитировали действия оператора.
Сначала Пало двигался очень осторожно. Он не хотел причинить вред ни в чем не повинным жителям или разрушить соседние здания. Трех шагов оказалось достаточно, чтобы очистить окружающую территорию. Оператор даже не заметил, как огромная нога раздавила пустой фургон, а потом гигантское колено коснулось силового кабеля, и тот лопнул. Впереди был полицейский участок, именно к нему направлялся Пало.
Дон завороженно наблюдал за тем, как его друг поднимает огромную шеститонную ногу, опускает ее на крышу полицейского участка, а потом ставит рядом вторую.
Стены рухнули, в небо взметнулось облако пыли, а гигант продолжал свой путь. Провода, деревья и обломки с грохотом падали на землю, когда Пало шагал по улице. Первая цель уничтожена, причем снаряды не потребовались. Вторая цель находилась в шести кварталах.
На Лос-Анджелес спустилась ночь, и хотя Мэтью Пардо хотел выключить освещение и издать указ о затемнении с восхода до заката, он удержался от искушения. И правильно сделал, поскольку сейчас мог рассчитывать только на поддержку торговых корпораций, которые немедленно начинали терять деньги, как только люди переставали выходить из своих домов.
Вот почему освещение работало, машины, как и прежде, сновали по улицам, а Кенни продолжал бродить по городу. Дождь стих, но улицы были мокрыми, а воздух непривычно чистым.
На борту автофургона все еще красовался знак прежнего владельца, от него пахло краской. Кенни, герой подполья, основатель сопротивления, ехал в кузове вместе с Моной, своей новой помощницей, и внимательно наблюдал за полицией.
Хотя Мона не отличалась красотой, она была умна и имела далеко идущие планы касательно Кенни. Большие планы. Прежде всего ей требовалось сохранить ему жизнь — не такая уж простая задача, поскольку он совершенно не думал о собственной безопасности. Да и власти делали все возможное, чтобы его арестовать.
Мона проверила спидометр, бросила быстрый взгляд в зеркало и только после этого включила сигнал поворота. Им совершенно ни к чему очередная проверка документов. Грузовик юркнул вправо. Навстречу выскочила красная пожарная машина с включенной сиреной и мигалкой. Пожарные и полицейские машины сновали повсюду — и Мона прекрасно знала, почему им пришлось выехать на улицы.
В задней части грузовика Кенни готовился к предстоящему выступлению по радио. Он нажал на несколько кнопок — в определенной последовательности — и решил, что все устройства работают вполне прилично. Требовалось создать звуковой эффект, который гарантированно привлечет внимание слушателей. Начало новой программы, и не просто программы, а самого главного его творения. Время семьи Пардо вышло... пора отправлять их на свалку.
Кенни удовлетворенно рассмеялся, взял воззвание, которое передали ему представители сил свободы, и начал читать. Его голос фиксировал компьютер, затем преобразовывал и записывал заново. Скоро в эфир выйдет Сенсационный Скалли — и его услышат все.
Дождь закончился к шести часам утра, но над городом висела завеса серого дыма. Лучи солнца пробивались сквозь нее с большим трудом.
Хотя он и не был активным участником сопротивления — не хватало храбрости, — Гал Гамел симпатизировал борцам за свободу и часто смотрел их передачи. Он слышал выступление Сенсационного Скалли вчера вечером, знал, что пожары — лишь часть общего плана, и ехал на работу, охваченный приятным возбуждением. Наконец что-то произойдет.
Начальная школа Готорна открылась сравнительно недавно, и Гамел, который занимал пост директора всего около месяца, часто любовался комплексом со стороны.
Школу построили так, чтобы она вписывалась в окружающий ландшафт модного района Риалто. В результате она больше походила на парк, чем на учебное заведение, — заросли деревьев, зеленая трава и самое разнообразное оборудование для активного отдыха. Лишь в самом углу участка среди деревьев стояли несколько высоких зданий из стекла и бетона, окруженных лифтами, эскалаторами, пожарными лестницами и галереями волоконной оптики, по которым солнечный свет поступал в подземные классы.
Гамел свернул за угол и увидел военные машины, группы одетых в черное солдат и два десятка роботов в зеленом камуфляже.
Что-то действительно случилось, но Гамел, естественно, не знал, что именно. Прежде чем он успел развернуть машину, военный полицейский в шлеме с опущенным забралом жестом предложил ему выйти из автомобиля. И тут начался кошмар.
Военный проверил документы Гамела, сверил его фамилию со списком, который держал в руке, и повел директора на территорию школы. Им уступила дорогу группа гладколицых роботов, и Гамел увидел цепи с небольшими браслетами для ног. Он понял, для кого они предназначались. Военный небрежно махнул в сторону кандалов и спросил так, словно его разбирало праздное любопытство:
— Сколько детей придет сегодня в школу? Около пятисот?
Гамел хотел ответить, однако передумал и промолчал.
Тогда военный полицейский вплотную подошел к директору, схватил его за ворот рубашки и с такой силой дернул вверх, что маленькому человечку пришлось встать на цыпочки.
— Послушай, тухлый кусочек дерьма... выбирай, что тебе больше нравится. Будешь отвечать на мои вопросы или Ральф засунет дубинку тебе в задницу?
Гамел восхищался героями и много читал о мужестве, но не находил его в себе. До тех пор, пока не увидел цепи. Директор вытащил ручку и вонзил ее в шею полицейского. Из раны хлынула кровь. Гамел хорошо разбирался в анатомии и был горд тем, что не промахнулся.
Полицейский выпустил рубашку директора, схватился за шею и отступил на шаг. Затем пошатнулся, рухнул на землю и потерял сознание.
Гамелу следовало броситься бежать, но он не мог оторвать глаз от упавшего человека.
Через несколько секунд военные прикончили его выстрелами в упор. Несколько солдат расстреляли по целому магазину. И вовсе не из мести — этот маленький человек их напугал, они боялись, что за ним придут другие.
Кают-компания «Гладиатора» превратилась в командный центр — пол был усыпан мусором, оставшимся после дюжины заседаний, на столе среди в спешке установленных компьютерных терминалов стояли подносы с недоеденными бутербродами. Адмирал Энджи Тиспин спала, положив голову на сложенные руки.
