Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Позолоченная личина шлема смотрела пустыми глазницами в небо. На утоптанном снеге, на коленях, опёршись руками в вонзившийся в промёрзлую землю меч, возвышалось обезглавленное тело. Внук смоленского боярина, не принявшего христианства, умер на земле своих предков.
Сотник вытер меч, отрубленную голову положил в шлем, после чего подошёл к павшей лошади. Дорогое седло было инкрустировано золотой проволокой, но на законный трофей Савелий даже не обратил внимания. Снял перемётную сумку, достал из неё ларец и извлёк из него старинный рог. На кости была прикреплена серебряная овальная пластина, на которой просматривался выгравированный бородатый воин с позолоченными усами.
- Тело можете забрать, голову я оставляю себе. - Прокричал Савелий в сторону леса, где толпились выжившие монгольские воины.
Боярин Рысёнок встретил рязанца у ворот, принял назад своего коня и попросил посмотреть на трофеи. Откинув личину шлема, старый боярин отпрянул, лицо Шоно в точности напоминало его собственное.
- Отдай мне голову, сотник. Ты сам видишь, почему она мне нужна. - Шёпотом проговорил Рысёнок.
- Да, конечно бери, - передавая голову и ларец с рогом смоленскому боярину, - он хорошо бился, русский по крови, но кочевник по духу.
* * *
Монголы уходили в сторону Долгомостья, забрав с собой тело Шоно. На опушке остался только один труп - тело хромого шпиона-купца. Батасухэ, как единственно оставшийся в живых сотник вёл отряд в сторону болот. Тем же путём, как и добирались сюда совсем недавно. Девяносто два всадника брели по просеке, унося ноги подальше от коварного города, где полегло почти всё кочевье отца. Трое разведчиков, посланных вперёд час назад, ещё не вернулись, значит до ближайшей поляны, где можно сделать привал ещё далеко. Дорожка ходила в овраг, сужаясь до той ширины, когда идти можно чуть ли не гуськом, и колонна втянулась в него на треть, как внезапно рухнула громадная ель, подминая под собой десяток авангарда.
- Засада! Спешится! - Успел прокричать сотник.
Множество сулиц вонзились в незащищённые тела степняков. После боя, все, кроме охранения сняли доспехи. Беспечности в этом не было, так было заведено. Рычащая масса в белых одеждах выскочила из леса с двух сторон. Орудуя страшными топорами, сея смерть среди кочевников, они буквально прошли колону насквозь. В первую же минуту боя полегли почти все, кто оказался в овраге. Полтора десятка из джагуна Шоно смогли собраться возле Батасухэ, окружившие его щитами, собираясь продать жизнь, как можно дороже. Трое литвинов уже лежали без дыхания, пытаясь приблизиться к ним.
Свиртил получив донесение гонца из Смоленска, спешно собрал всех своих воинов и двинулся к месту сбора. Так получилось, что дорога, по которой двигались два отряда - была одна. Литвины без труда перехватили разведку монгол, и отойдя назад с версту, устроили засаду в удобном месте. Благо в отряде была двуручная пила, с помощью которой и подпилили ель. Стук топоров выдал бы литвинов с головой. Нападение в лесу произошло как по нотам. Белые балахоны, так настоятельно навязанные Лексем, оправдали себя. Литвины походили на снежные сугробы и оставались незаметны вплоть до начала боя. И всё было б хорошо, кабы не этот упрямый отрядец.
- Стрелки! - Скомандовал Свиртил.
Двенадцать стрел впились в тела и щиты степняков, через десять секунд залп повторился.
- Пощадите! - Завопил врач-китаец, - пощады!
Батасухэ хотел зарубить труса, но желтолицый коротышка был в десяти шагах от него. Стрелки ещё раз выпустили летящую смерть и натянули луки, держа под прицелом четверых оставшихся в живых врагов.
- Сдаёмся, - прошептал Батасухэ. Топор выпал из его рук.
- Мы сдаёмся! - Ещё раз прокричал китаец, неизвестно каким образом, так хорошо выучивший русский язык.
К вечеру, Свиртил вышел с целым табуном лошадей к месту сбора. Егорка, поджидавший его, поведал о битве возле Молоховских ворот.
- Мы заночуем здесь. Передай Савелию, что нет смысла идти к городу, остатки бежавших кочевников перебиты. С нами пятеро полонённых и больше сотни лошадей. - Литвин попрощался с Егоркой и отправился к схрону, где были закопаны припасы.
На Подоле и Смядынке стоял женский вой. Почти в каждом доме находился гроб с телом мужа или сына. Семьдесят три ополченца были убиты, ранен каждый третий. Ишая трудился до седьмого пота, извлекая застрявшие наконечники от стрел. Если б не броня на горожанах, потери были бы не просто ужасающими, а катастрофичными. Вернее, ополченцев перебили бы полностью. Постоялый двор на сутки превратился в госпиталь, дошло до того, что туда стали являться больные горожане, в надежде получить медицинскую помощь. Помощник аптекаря никого не прогонял, бесценный опыт, приобретённый в полевой хирургии, ставил Ишаю в ряды лучших врачевателей Смоленского княжества. Выданных для ополчения медикаментов стало не хватать. Бросили клич. Люди приносили сушёный мох, травы, настойки на меду, холстину для перевязок. Закончилось и это. Ишая изорвал на лоскуты свою рубаху и готов был опустить руки, как распахнулась дверь, и раздался сиповатый голос рыбака.
- Тут тебе Лексей лекарства прислал.
Яков с позавчерашнего утра ездил на санках в крепость, где ему вручили бидон спирта, мешок стрептоцида, вату, бинты, шёлковые нити с иглами, йод, зелёнку, мази и короб с обезболивающим порошком.
- Спасибо Яша, этого как раз и не хватает.
Ишая кликнул девочек, помочь разобрать сани и всё закрутилось с новой силой.
Смоленск получил три дня передышки, ровно столько - сколько по времени Шираб добирался до фуражиров. Сводный отряд степняков-заготовителей был в основном собран из отбросов множества кочевий. Увечные, кривые, косые и те, кто не дотягивал по параметрам при жёстком отборе в армию, установленным ещё Чингиз-ханом как по возрасту, так и по иным причинам. Как говориться: какие задачи, такое и войско. И если даже наголову разгромленный минган Шоно представлял собой реальную боевую силу, то эти - шайку грабителей, правда, с устоявшейся дисциплиной. Семь сотен погонщиков и воинов растянулись почти на две версты. Множество верблюдов, кибиток и просто деревенских саней тащились по лесным дорогам княжества.
15. Ответный удар.
Все литвины, наконец-то пересели на лошадей. С Савелием получалась ровно восемьдесят. Это был костяк рати. Почти вдвое больше горожан составили ополчение и присоединившиеся наёмники северяне. Почувствовав вкус победы, смоляне были готовы разорвать любого противника. Утром, сводный отряд стал выдвигаться к болотам, где Фрол с артелью строителей спешно оборудовал лагерь. На холме, построили шестиметровую вышку, наподобие той, которая находилась в крепости. Из расколотых на четыре части брёвен небольшого диаметра сбивали щиты, ставили их на два ошкуренных бревна, укрепляли четырьмя подпорками, в результате чего получалась передвижная стена. За ней можно было спрятаться от атаки конницы и стрел. Оставалось только выманить противника к месту, где предполагалось дать сражение.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
