Конечно, Аврора вскоре по документам станет ее дочерью — они вдвоем уже побывали на собеседовании с ирландскими чиновниками — и эта замечательная новость не могла не радовать. Грания старалась думать именно об этом, а не о других, более сложных, моментах жизни. Но как бы сильно ни любила родителей, Грания не хотела навсегда оставаться под их крышей. В Дануорли-Хаусе полным ходом шел ремонт, а она по-прежнему сомневалась, будет ли ей комфортно даже в заново отделанном особняке. Кроме того, Авроре очень нравилось на ферме, девочка могла воспротивиться любому предложению о переезде. Кроме того, она все еще переживала утрату отца, поэтому такой шаг мог только навредить ей.
Так что, судя по всему, Грания пока была привязана к родным местам.
В сентябре Ханс снова прилетел в Ирландию и вместе с Гранией и Авророй отправился в суд по семейным делам, чтобы завершить процесс удочерения.
— Ну вот, Аврора, теперь у тебя официально есть мама. И как тебе это нравится? — спросил Ханс девочку за ленчем после суда.
— Это просто замечательно! — Аврора крепко обняла Гранию и добавила: — А еще у меня есть новая бабушка, и дедушка, и... — Она потерла нос. — Думаю, Шейн — мой дядя. Я права?
— Да, — улыбнулась Грания.
— Как ты считаешь, они не станут возражать, если я буду называть их бабушка, дедушка и... дядя Шейн? — захихикала девочка.
— Думаю, не станут, — ответила Грания.
— А ты, Грания? — Аврора внезапно смутилась. — Можно я буду называть тебя мамой?
— Дорогая... — Грания была тронута. — Я польщена твоим предложением.
— Ну вот, теперь я чувствую себя брошенным, — притворно надулся Ханс. — Похоже, я единственный, кто не является твоим официальным родственником.
— Дядя Ханс, не говори глупостей! Ты мой крестный отец. И всегда будешь носить звание почетного дяди!
— Спасибо, Аврора! — Ханс подмигнул Грании. — Я очень ценю это.
Кэтлин приготовила праздничный ужин в честь того, что Аврора официально вошла в семью Райан. Ханс тоже на нем присутствовал, а по завершении поднялся и сказал, что ему пора возвращаться в отель в Корке, поскольку завтра рано утром он улетает в Швейцарию. На прощание он поцеловал Аврору, поблагодарил Кэтлин и Джона. Грания вышла проводить его до машины.
— Как приятно видеть Аврору счастливой! Ей очень повезло, что вы приняли ее в вашу сплоченную, любящую семью.
— Да мама говорит, что Аврора вселила в них новую жизнь.
— А как же ты, Грания? — Ханс помедлил, прежде чем сесть в машину. — Как твои планы?
— Честно говоря, у меня их нет, — пожала плечами она.
— Пожалуйста, не забывай: Александр беспокоился, что присутствие Авроры рядом с тобой помешает твоему будущему, — напомнил ей Ханс. — Я сам убедился, как она счастлива здесь. Даже если ты решишь выбрать для себя другую жизнь, вряд ли это плохо отразится на ней.
— Спасибо, Ханс, но у меня больше нет «другой» жизни. Это и есть моя жизнь.
— Но может, тебе стоит в ближайшее время слетать в Нью-Йорк? Грания... — Ханс положил руку ей на плечо. — Ты слишком молода и талантлива, чтобы оставаться здесь. И не используй Аврору как повод для того, чтобы сдаться. Мы все хозяева собственной судьбы.
— Я знаю, Ханс, — кивнула она.
— Прости, что читаю тебе нотации. Но мне кажется, тебе сейчас тяжело. Последние несколько месяцев дались тебе нелегко. Боюсь, сейчас ты буксуешь в колее, но пора выбираться. И чтобы это сделать, нужно поступиться самолюбием, а это, как я понимаю, тебе чрезвычайно сложно сделать. — Улыбнувшись, он расцеловал ее в обе щеки и сел в машину. — Помни: достаточно лишь набрать номер, чтобы связаться со мной. Я помогу тебе, чем сумею в профессиональном или личном плане.
— Спасибо! — Грания помахала Хансу, расстроившись, что он уезжает. Они очень сблизились за прошедшие месяцы, и она ценила его мнение. Ханс был мудрым человеком и, похоже, безошибочно мог определить и озвучить самые тайные мысли и страхи Грании.
Возможно, ей действительно следует вернуться в Нью-Йорк...
Грания зевнула и вспомнила известную фразу Скарлетт О'Хары: «Я подумаю об этом завтра!» А сегодня был длинный день!
* * *
Когда холодные ветры с Атлантики снова задули на берегу Западного Корка и его жители разожгли огонь в каминах, Грания начала работу над новой серией скульптур. На этот раз ее моделью стала Анна, бабушка Авроры. Грания решила вылепить фигуру с портрета Анны, танцующей «Умирающего лебедя», который висел в столовой Дануорли-Хауса. Она вспомнила свою первую скульптуру лебедя, благодаря которой они с Мэттом встретились. Так что в названии ее нынешней работы крылась грустная ирония. Но если уж на то пошло, из всех несчастий она вынесла особый Metier[12]. Ее вдохновляла грация и изящество танцовщиц, а профессиональный талант позволял ей отобразить их в глине.
Девятый день рождения Авроры был в конце ноября. Узнав, что в Дублин на гастроли приезжает Английский национальный балет, Грания тайно забронировала билеты. Как она и предполагала, Аврора была вне себя от счастья.
— Грания, это лучший подарок, который я когда-либо получала! Это же «Спящая красавица» — мой любимый балет!
Грания сняла на сутки номер в «Джурисинн» в Дублине, рассчитывая, оказавшись в городе, немного походить по магазинам. Во время представления она поглядывала на восхищенное лицо Авроры, наблюдавшей за происходящим на сцене, и это было гораздо приятнее, чем сам балет.
— О, Грания, — мечтательно сказала Аврора, когда они вышли из театра. — Я сейчас приняла решение. Хоть я люблю животных и ферму, но, думаю, я должна стать балериной. И однажды я хотела бы станцевать партию принцессы Авроры.
— Дорогая, я уверена, что так и будет.
Вернувшись в номер, Грания поцеловала Аврору на ночь и легла на двуспальную кровать рядом с ней. Когда она выключила свет, в темноте прозвучал голос девочки:
— Грания?
—Да?
— Я знаю, мама всегда говорила, что ненавидит балет, но если это так, почему она назвала меня именем принцессы из известной сказки?
— Это очень хороший вопрос, Аврора. Может, в действительности она совсем иначе относилась к балету.
—Да...
Они некоторое время молчали, а потом Аврора спросила:
— Грания?
— Да, Аврора?
— Ты счастлива?
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что... иногда я вижу, как ты грустишь.
— Правда? — Грания была неприятно удивлена. — Конечно, дорогая, я счастлива. У меня есть ты, моя работа и семья.
Снова повисла пауза.
— Да, я знаю. Но у тебя нет мужа.
