Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
А вот история из разряда «Сталин и деятели культуры», которая тоже показывает, что можно было достаточно вольно вести себя в общении с Иосифом Виссарионовичем. Федор Федорович Волькенштейн, пасынок А. Н. Толстого, однажды вместе с отчимом попал в гости к Горькому. «В этот вечер к писателю приехали Сталин и Ворошилов. Сталин попросил Горького рассказать о литературе, поскольку, будучи занят другими делами, отстал в этом вопросе. Горький охотно выполнил просьбу гостя. В конце вечера Фефа (так звали в доме Толстого Ф. Ф. Волькенштейна) расхрабрился и решил произнести тост.
– Вот тут Иосиф Виссарионович сказал, что он отстал от литературы. Так я предлагаю выпить за Отсталина!
За столом повисла тишина. Обстановку после бестактной выходки разрядил сам Сталин. Он покачал головой и сказал, обращаясь к А. Толстому: «Скажи-ка, какой мужик-то у тебя!»[625]
Сталин не обиделся, а просто посмеялся. Эту историю рассказывал сам Фефа, уже в 70-е годы XX века. Ничего с ним не случилось. И еще важный момент. Между прочим, с этой писательской посиделки все разъезжались на одной машине. В которую набились все гости Горького, включая и Сталина, так что бестактный Фефа сидел на коленях у Алексея Толстого…
Честно делать свое дело, честно служить родине – именно в сталинское время эти слова не были пустым звуком. Даже в самых сложных ситуациях честность была гарантией от неприятностей. А неприятности в те сложные времена были очень серьезными. Например, генерал Ф. А. Астахов несколько месяцев скрывал, что он, выходя из окружения, зарыл в землю свой партбилет. Платя ежемесячно партвзносы, он ссылался на то, что забыл партбилет дома. Через несколько месяцев правду узнали. Доложили Сталину, поставив вопрос о пребывании Астахова в партии и на занимаемом им посту. Сталин долго ходил, покуривая трубку, и не торопился с ответом. Наконец спросил докладывавшего: «А вы что бы сделали на месте Астахова?!» Не получив ответа, Сталин продолжал: «Плохо не то, что Астахов закопал свой партбилет, а плохо то, что побоялся об этом сказать. В этом суть». Астахов продолжал работать, но несколько лет спустя был снят со своего поста, и, несмотря на большое количество ходатаев, так работы больше и не получил. Пословица: «Кто старое помянет, тому глаз вон» – всегда дополнялась Сталиным: «А кто старое забудет, тому оба долой»[626].
Крайне интересна история, происшедшая с будущим генерал-лейтенантом Максимом Алексеевичем Пуркаевым, который после заключения Договора о ненападении с рейхом стал в августе 1939 года военным атташе в Германии. Ехать туда он не хотел. Но пришлось. Ну а дальше произошла вот какая история. Квартиру где он жил, убирала привлекательная немка. А через некоторое время Пуркаеву позвонили из германского генштаба и попросили принять. Пришедший на прием капитан немецкой армии прямо предложил советскому военному атташе работать на немецкую военную разведку. И получил отказ. Тогда, уходя, капитан бросил на стол запечатанный пакет на стол и сказал, что он еще позвонит. Когда генерал Пуркаев вскрыл пакет, он был ошеломлен. Внутри была целая серия фотографий. Он и красивая немка. Сами понимаете, какого рода были эти фото. Что делать?
Могло быть лишь два решения: или принять предложение капитана и стать предателем, или отправиться в Москву и доложить о происшедшем. Наконец, приняв решение, генерал послал телеграмму в Москву и попросил вызова. Занимаемая им должность была тогда столь важна, что вызов последовал немедленно. Забрав пакет с фотографиями, генерал улетел в Москву. Явившись к начальству, он был принят с распростертыми объятиями, но, собрав все свое мужество, генерал сказал: «Я просил вас не посылать меня на эту работу, посмотрите, что из этого получилось», – и положил пакет с фотографиями на стол. Начальник, взяв фотографии и посмотрев их, на какое-то время лишился дара речи. Через некоторое время он сказал: «Хорош, нечего сказать!» – «Ну что же, если я виноват, меня и судите, а предателем я не буду», – ответил генерал и рассказал, как его вербовали в немецкие агенты. Ему предложили выйти и подождать в коридоре. Вскоре явилась и охрана. Прошел день, а затем и вечер. Никто ему не приносил ни попить, ни поесть. Менялась лишь охрана. Ночью за ним пришли незнакомые люди и предложили следовать за ними. «Ну, вот и все», – подумал генерал.
Куда его везли, он не обратил внимания, но когда вылезал из машины, увидел, что двери здания не похожи на тюрьму. Несколькими минутами позже он оказался в кабинете, и к нему навстречу шел Сталин: «Спасибо вам за вашу честность. Отправляйтесь в Берлин и продолжайте свою работу. Мы вам верим. Всего хорошего».
Не успев сказать ни слова, генерал вышел. Здесь уже был его начальник, встретивший его как ни в чем не бывало. Через несколько часов генерал отправился в обратный путь, напутствуемый всякими добрыми пожеланиями. Явившегося к нему гитлеровского капитана он вышвырнул с особым удовольствием. А немка пропала, как в воду канула. Ее кипучая деятельность не принесла на этот раз ожидаемой пользы фюреру[627].
Между прочим, «смелый» обличитель «агрессивного» Сталина писатель Резун-Суворов, будучи сотрудником советской военной разведки в Швейцарии, был точно так же пойман на «медовую ловушку». То есть на женщину Только не немецкой, а британской разведкой. Были и пикантные фотографии. Но Резун не обратился к своим, не рассказал правду, а предпочел предать. То есть поступил диаметрально противоположно генералу Пуркаеву, который не побоялся быть честным и никогда об этом не жалел[628]. Об этом стоит задуматься тем, кто читает произведения пресловутого Суворова…
В 1944 году Сталин назначил наркомом нефтяной промышленности Николая Байбакова, который оставил после себя мемуары. Назначение предварительно не обсуждалось – назначили, и все. Через три месяца после этого Сталин пригласил Байбакова к себе.
В Кремле, в приемной Сталина, заведующий секретариатом А. Н. Поскребышев попросил меня немного подождать, так как Сталин был занят в своем кабинете поиском какой-то книги. Дважды Поскребышев заходил к нему и, возвращаясь, вновь просил меня подождать, а когда вернулся в третий раз, сказал:
– Товарищ Сталин, видимо, нашел нужную книгу и читает, стоя на стремянке. Вы войдите, кашляните, чтобы он услышал.
Не без волнения вошел я в кабинет. Сталин действительно стоял на стремянке спиной ко мне и читал какую-то книгу. На нем был серый френч и – что особенно бросалось в глаза – худые шевиотовые сапоги. Меня это буквально сразило. Генеральный секретарь, Верховный главнокомандующий – в дырявых сапогах. Конечно, известно, в каком тяжелом положении находилась страна, но дырки на сапогах, во всяком случае, можно было залатать. Я постоял с минуту, затем кашлянул в кулак.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
