Макмагон протянул руку к телефонной трубке.
– Пора наконец прищучить этих сволочей!
Ларк первым делом пожелал лично осмотреть надрезы, а потому мы отправились в морг. Хотя был уже второй час дня, а я не завтракала, только выпила в семь утра чашку кофе, есть совершенно не хотелось. Перед глазами все время стояла Примроуз, и я гадала – что же такое она обнаружила? Чем угрожало ее открытие убийце? И новый вопрос: было ли ее убийство связано со смертью вице-губернатора?
Мы занимались останками не меньше часа. Судмедэксперт осматривал кости и внимательно слушал меня, то и дело задавая вопросы. Едва мы закончили, зазвонил мой мобильник.
Люси Кроу сейчас в Уэйнсвилле, но ей нужно кое-что со мной обсудить. Сможем мы встретиться часов около девяти в «Доме на холме»? Я ответила утвердительно.
– Вы знакомы с археологом по имени Саймон Мидкиф? – вдруг спросила она под самый конец разговора.
– Да.
– Возможно, он связан с шайкой из «АП».
– Мидкиф?!
– Он был шестым из тех, кому Дейвенпорт позвонил перед смертью. Если он попытается с вами связаться, ни на что не соглашайтесь.
Пока мы говорили, Ларк делал ксерокопии фотографий и статей. Когда он управился с этим делом, я пересказала ему слова Кроу. Ларк задал только один вопрос:
– Почему?
– Потому что они сумасшедшие, – рассеянно ответила я, все еще размышляя над репликой Кроу насчет Мидкифа.
– И Паркер Дейвенпорт был одним из них.
Он сунул ксерокопии в портфель и вперил в меня измученный взгляд.
– Он пытался подорвать твою профессиональную репутацию, чтобы помешать тебе раскрыть тайну того дома. – Ларк широким жестом обвел секционные столы. – Чтобы отвлечь тебя от этого.
Я ничего не сказала.
– И я позволил обвести себя вокруг пальца.
Я все так же молчала.
– Что я теперь могу тебе сказать?
– Кое-что. Не мне, а моим коллегам.
– Я сейчас же отправлю письма в ААСИ, АКСА[107]и ФСМО. – Ларк схватил меня за руку. – И в понедельник с утра позвоню главам этих организаций, чтобы лично все объяснить.
– Журналистам тоже все объясните?
Я видела, что он страдает, но не могла прибавить своему голосу даже притворной теплоты. Предательство Ларка слишком глубоко уязвило меня и как профессионала, и как человека.
– Объясню, но в свое время. Нужно еще обдумать, как будет лучше поступить.
«Лучше – для кого?» – мысленно спросила я.
– Если тебя это может утешить, знай: Эрл Блисс действовал по моему приказу. Сам он ни на секунду не верил в эту клевету.
– Как и все, кто хорошо меня знает.
Он выпустил мою руку, но взгляд не отвел. За одну ночь Ларк Тирелл превратился в изнуренного старика.
– Темпе, меня учили рассуждать и действовать, как подобает военному. Я твердо убежден в необходимости соблюдать субординацию и беспрекословно исполнять правомерные приказы вышестоящих. Эти убеждения привели к тому, что я принял как должное то, в чем обязан был усомниться. Злоупотребление властью – отвратительно, но точно так же достойна презрения неспособность противостоять противозаконному давлению. Что ж, настала пора очнуться и взглянуть правде в глаза.
Я смотрела ему вслед, и мне было нестерпимо грустно. Много лет мы с Ларком были друзьями, но сможет ли эта дружба возродиться?
Пока я готовила кофе, мысли мои переключились на Саймона Мидкифа. Ну да, конечно. Все сходится. И его пристальный интерес к месту крушения, и то, что он солгал, утверждая, будто ведет раскопки в округе Суэйн, и фотография с похорон Чарли Уэйна Трампера, где он стоит рядом с Паркером Дейвенпортом. Мидкиф – один из них.
Я вздрогнула, вспомнив черный «вольво», который едва не сбил меня на стоянке. Человек за рулем показался мне смутном знакомым. Неужели это был Саймон Мидкиф?
Я дописывала заключение по Эдне Фаррелл, когда снова зазвонил мобильник.
– Сэр Фрэнсис Дэшвуд был весьма плодовит.
Фраза происходила из другой галактики, непостижимо далекой от той части космоса, где сейчас вращалось по орбите мое сознание.
– Что-что?
– Это Энн. Я разбирала всякий хлам из Лондона и наткнулась на брошюрку, которую Тед купил в пещерах Вест-Уикома.
– Энн, сейчас неподходящее…
– На свете до сих пор живет чертова прорва Дэшвудов.
– Прорва?
– Потомков сэра Фрэнсиса, разумеется, известного позднее как барон ле Деспенсер. Я зарегистрирована на генеалогическом сайте и там забавы ради ввела в поисковую строку имя «Прентис Дэшвуд». Просто невероятно, сколько получила результатов. Один оказался особенно интересным.
Я ждала продолжения.
Тишина.
Я не выдержала.
– Что, поиграем в «Двадцать вопросов»?[108]
– Прентис Элмор Дэшвуд, один из многочисленных потомков сэра Фрэнсиса, покинул Англию в тысяча девятьсот двадцать первом году. Он открыл галантерейный магазин в Олбани, штат Нью-Йорк, нажил кучу денег и в конце концов удалился от дел.
– Что, это все?
– За годы жизни в Штатах Дэшвуд написал и опубликовал на собственные деньги десятки брошюр, в одной из которых пересказал легенды о своем великом прапра-пра-что-то-там, сэре Фрэнсисе Дэшвуде Втором.
– А другие брошюры? – Если бы я не задала этот вопрос, Энн еще долго бы заливалась соловьем.
– Имя им легион. Песни австралийских аборигенов. Устные предания чероки. Отдых на лоне природы. Ловля рыбы нахлыстом. Древнегреческие мифы. Краткий этнографический очерк карибских индейцев. Прентис был в своем роде человеком эпохи Возрождения. Его перу принадлежат три буклета и несколько статей, которые посвящены исключительно Аппалачской тропе. Судя по всему, именно мистер П. был тем, кто в двадцатых годах дал толчок идее о создании этой тропы.
Надо же! Аппалачская тропа, место паломничества пеших туристов и альпинистов-любителей, начинается у горы Катадин в штате Мэн и тянется вдоль хребта Аппалачей до горы Спрингер в штате Джорджия. Изрядная часть тропы проходит по территории Грейт-Смоки-Маунтинс… в том числе и округа Суэйн.
– Ты меня слушаешь?
– Слушаю. Дэшвуд бывал в Северной Каролине?
– Он написал пять брошюр о Грейт-Смоки. – Я услышала шорох бумажных листов. – Птицы. Цветы. Фауна. Фольклор. Геология.
