– Что… вы… со мной сделали? – прохрипел я, уворачиваясь от длинной бледной ладони.
– Дал тебе немного вампирской крови, – усмехнулся тонкими губами стеф и поднялся с колен.
Я обнаружил, что развалился на троне, как в кресле перед телевизором. Как я сюда попал, память умалчивала.
– Вы же сказали, мне будет приятно! – обиженно буркнул я, кое-как усаживаясь поровнее.
– За все хорошее надо платить, – сверкнул клыками садист-кровосос.
Я попытался пнуть его в коленку, но по вялости промахнулся, сполз с плюшевого сиденья и чуть не грохнулся на пол.
Тут взгляд мой упал на руку с закатанным рукавом, и продолжение эмоциональной тирады мгновенно забылось. Ни ранки, ни синяка не было и следа. Будто и не кусал никто.
– Вот видишь, – улыбнулся Габриэль. – Магия уже действует. Заживает, как на вампире.
– Хочется, чтоб ты прожил подольше, дорогой брат. А то от мертвого тебя толку мне будет мало – обесценится подарочек-то.
Красный глаз подмигнул мне, каблуки застучали по алмазному паркету, и я снова остался один. Ну вот. Уже и с вампиром побрататься успел. Куда вы катитесь, господин демиург? Я уселся повыше на подушке и прислушался к ощущениям в теле. Очень хотелось – но не крови, а пива. Вот только подобной роскоши работа моя, похоже, не предусматривала. В тронном зале уже появился следующий посетитель…
30
– Анамун, князь, – скромно представился невысокий хаг, брови которого были вплетены в замысловатую голубую прическу.
Одежда на нем тоже была замысловатая – со складочками, кружавчиками и рюшечками безумных попугайских цветов. В такой не только не размахнешься, но и руку вряд ли выше рта поднимешь – под мышками треснет. Впрочем, князю выше рта и не надо. Судя по комплекции Анамуна, именно это движение – от тарелки к губам – и совершал хаг чаще всего.
– Очень приятно, – решил быть вежливым я. – Что желаете в подарок?
Этого посетителя вопрос совершенно не смутил:
– Безналогового проезда по всей Рокханской империи для всех наших торговцев.
Я несколько не ожидал такого напора от толстячка:
– А-а… э-э… обычно за проезд надо платить? – признался я в своем невежестве.
Анамун глянул на меня с жалостью, как на слабоумного, вздохнул и принялся перечислять, обстоятельно загибая пальцы:
– За мосты платить надо? Надо. За ввоз товара в город? А как же иначе. За проезд по столичному тракту? Плати или тащись в объезд по Дрязженке, да через Чащежуть, а там разбойников, как грибов…
– Я понял, понял, – махнул я рукой. – И что же, все облагаются налогом или только хаги?
– Все, все, – закивал Анамун. – Но наши торговцы странствуют больше остальных, вот и выходит в общем масштабе накладно. Так не могли бы вы, Ваше Драконство, поспособствовать…
Я сделал мучительное усилие, чтобы подавить рвущийся наружу смешок и замаскировать его кашлем. Ваше Драконство! Ох, боженьки…
– Кхе-кхе, боюсь, если ваше желание исполнится, это будет означать монополию на торговлю для хагов.
– И что же в этом плохого? – расплылся князь в невинной улыбке. – Всем известно, что наши товары – лучшие на рынке.
– Не сомневаюсь, – пробормотал я, чувствуя себя припертым к стенке.
Сиденье трона вдруг показалось мне жестким и неудобным, несмотря на плюш обивки. В задницу что-то больно впилось – то ли начинающийся профессиональный геморрой, то ли налоговый вопрос. Я потихоньку заерзал, пытаясь облегчить ее участь, и вытащил из-под себя полу Вовкиной куртки. Так вот что меня истязало! В кармане прощупывались маленькие твердые округлости.
– Не хотите? – я сунул хагу чуть подтаявший леденец в мятой бумажке. – С клубничным вкусом. – И сам тут же бросил похожую конфетку в рот, ананасовую.
Князь с интересом крутил в руках незнакомый предмет, подозрительно принюхиваясь.
– Попробуйте, – предложил я, катая сладкий шарик на языке. – Отлично повышает сахар в крови.
Собственно, именно по этой причине леденчики и оказались в кармане, без пыли и шума переместившись туда из вазочки с прилавка теть Зины, школьной буфетчицы. Жрать мне хотелось постоянно, но не всегда было известно, когда мне удастся это сделать в следующий раз. Обнаружив мою слабость, Гена сделал продовольствие главным оружием в идущей между нами холодной войне…
Сообразив, наконец, как развернуть фантик, Анамун осторожно положил конфетку в рот. И тут же зажмурился от удовольствия:
– М-м-м, амброзия богов! – причмокивая, сообщил толстячок. – Небесные слезы!
Чмокнув в последний раз, князь распахнул глазки, сверкнувшие из-под синих бровей блеском кассового аппарата:
– Что это? Из чего оно сделано?
Последний вопрос меня несколько смутил:
– Ну, леденцы делают из сахара…
– А что такое сахар? – бойко поинтересовался Анамун.
Казалось, я слышу, как в голове у него щелкают маленькие костяные счеты.
Следующие минут десять прошли в разговорах о тростнике, свекле и технологии производства сахарозаменителей. Ощущение у меня было, что сдаю экзамен по химии и стремительно проваливаюсь, демонстрируя невежество невиданной еще глубины. Наконец, хаг сжалился и спросил, во что завернута так восхитившая его конфетка. От дальнейшего позора меня спасли фер-ди, явившиеся, чтобы напомнить посетителю о конце аудиенции.
Я торопливо сунул в липкую ладонь хага две последние конфетки, и мы распрощались, довольные друг другом. Почему-то я был уверен, что вскоре ассортимент местных кондитерских пополнится новинками вроде «Нектара демиурга» и «Даров дракона»…
Очень хотелось поинтересоваться у собакоголовых церемониймейстеров, не полагается ли мне перекур, но я не успел – фер-ди уже ввели в тронный зал следующего дарополучателя. При виде вампов меня всегда брала некая оторопь – уж очень были они буйно-фиолетовые. А этот к тому же так щурил на меня кошачьи глаза, будто я был уже открытой баночкой «Вискаса».
– Улиайкис Кукхин Чинг Ло.
Я огляделся было в поисках стакана воды, но вовремя сообразил, что посетитель не подавился, просто имя у него такое.
– Чего желаете, господин… Ло? – в памяти у меня засел только последний слог. – Какой подарок хотелось бы получить вампам?
Фиолетовый и вовсе зажмурился, будто я ему за ухом почесал:
– Ах, наш народ маленький, нам много не надо. Понимаете, мы любим жить уединенно, наши тонкие души цветут в покое, мы укрываем их от ветра и никого не трогаем, нет, никого, если нас, конечно, не тревожат. Уже бессчетное количество раз мы говорили им об этом, но, видите ли, люди не понимают слов, и все лезут и лезут через перевал, будто им у себя не сидится, а если с ними что-то случается, от непогоды или по собственному недосмотру, то в этом, конечно, вампы виноваты…
