– Там двое пришли, – показал на дверь капитан. – Их прислал Грозный, чтоб они нашли вешателей.
– Пусть входят, – кивнул подполковник.
– Цыгана взорвали люди Муллы, – сообщил Арин. – Те, кого взяли, опережая один другого, колются. В Москве многих арестовали. ФСБ особо отметила нашу работу. А на Петровича ведь никто бы не подумал. Но вот с кем он все это творил, так пока и неизвестно.
– Это вместе с ним в могилу ушло, – проговорила Варя. – Представляю, каково сейчас Игорю.
– Вообще-то начальство называют по имени-отчеству, – подмигнул Цыгину Арин.
– Ну вас! – рассердилась Варя.
– А в Питере того взяли? – спросил Соколов.
– Мужа той бабы нашли, которая Будина гримировала, – посмеиваясь, сообщил вошедший Александр. – Хитро они сделали. Вроде она с ним в сауну пошла. Переоделась, сменила парик и вышла другим ходом. Сделала из Будина копию своего мужа, подъехала к сауне, снова вошла, переоделась, и пара вышла из сауны. А мы-то думали, что они там. Сели в машину, которую Коготь вел, и поехали. Потом в машину сел загримированный Будин. Правда, когда Будин с «женой» вышли, Коготь, видно, для страховки треснул мужа по черепушке и выбросил на свалке. Но не убил. Его почти сразу бомжи нашли. Будин успел бы в Питер улететь, тот мужик только недавно очухался.
– Если б не Петрович, – кивнул Цыгин, – ушел бы Будин.
– В Питере бы взяли, – сказал Арин. – Но все-таки не выпустили мы его.
Санкт-Петербург
– Вы должны его взять, – услышал полковник ФСБ по телефону. – Слишком много с ним связано. Он знает и связи, и явки. Грозный от инфаркта умер. Мулла, этот Мухаммед, все на Литовца валит – Мицкявичюс нужен живым, чтоб узнать все о Мулле и Умар-беке. Его, кстати, тоже не сегодня-завтра Интерпол побеспокоит. Кроме того, судя по всему, им и Штаты заинтересуются. По словам Муллы, Умар-бек знал о самолетной атаке одиннадцатого сентября и даже принимал участие в подготовке смертников. Финансировал по крайней мере точно.
– Я все прекрасно понимаю, товарищ генерал, – сказал полковник. – Мы возьмем его, и не потому что вы позвонили. Возьмем потому, что он преступник. А к Хелене, снайперше этой, даме из «Белых колготок», у меня лично пара вопросов имеется.
– Они нужны живыми. Не перестарайся, полковник.
– Живыми будут. Но может, не совсем здоровыми. Наши ребята довольно жестко этих тварей берут.
– Удачи, – пожелал генерал.
– Надо как-то уходить, – осторожно выглядывая из-за шторы, проговорила Хелена. – Мне кажется, мы не дождемся твоего мешка с деньгами.
– Черт! – зло воскликнул Литовец. – Я думал, они уйдут и станут искать по России, а они оставили людей здесь.
– Знаешь, многих моих подруг убили на чеченской войне. Я была там не потому, что боролась с Россией или ненавижу русских. Я просто зарабатывала деньги. Но втянулась. А ты послал меня в Анкару убить вторую жену Умар-бека. Ты действительно желаешь дочери счастья?
– А ты как думаешь?
– Если б ты желал ей счастья, то не отдал бы ее Умар-беку второй женой.
– Заткнись! Я знаю, что делаю. Она жива? – Он махнул рукой в сторону связанной хозяйки.
– Да, я ее недавно кормила. Что с ней будет?
– Не знаю. Если удастся уйти тихо, оставим живой. Нет – убьем. В крайнем случае попробуем уйти с заложницей.
– Ты же прекрасно знаешь, с заложниками русские выпустили чеченцев всего два раза. И сейчас все говорят – если бы тогда Басаева не выпустили, ничего бы…
– Не сыпь мне соль на рану, – криво улыбнулся Литовец. – Я все прекрасно понимаю. Но утопающий хватается за соломинку, и поэтому хозяйка даст нам немного времени, если спецназовцы найдут нас. Но живым я не дамся в любом случае. И убью ее, чтоб запомнили – заложники все-таки иногда погибают.
– Ты говорил, что тебе сообщат, если с Будиным что-то случится. А если все пройдет удачно?
– Мне в любом случае должны позвонить.
– Понятно, – сказал по телефону седоватый мужчина в штатском. – Значит, говорите, Литовцу должны позвонить? И как же вы…
– А его по голове помощник Будина ударил, – ответил красноярский полковник ФСБ. – Несогласованность и привела к тому, что муж госпожи гримерши разговорился. Так что у вас будет возможность…
– Да мы уже знаем, где они. Но там хозяйка квартиры, а мы не желаем ее смерти. Литовец и снайперша пойдут на все. Тем не менее спасибо за информацию.
– Геннадий Петрович, – к машине подошел плотный молодой мужчина, – они там. Их видели в окне квартиры.
– И что дальше? Нам уже трое говорили, что видели их.
– Вариант с пожаром, – предложил рослый мужчина. – Правда, жильцы будут недовольны.
– Если хозяйка квартиры мертва, – процедил седой, – пусть и ее, и его прилично помнут. Но оба нужны живыми.
– Ну что там? – спросил по телефону Литовец.
– Все нормально, – услышал он. – Нора все сделала, и они вечером будут в Питере. Я приеду дней через пять.
– У Будина есть деньги?
– Да, и довольно приличная сумма. А как у тебя дела?
Литовец, не отвечая, быстро отключил телефон и подскочил к окну.
– Ты чего? – спросила Хелена.
– Его попросили говорить подольше. Я услышал шепот. Значит, их взяли. Так, – он вытащил пистолет, – будем пытаться…
Сильный удар расколовшейся о голову вазы вышиб из Литовца сознание. Он рухнул на пол. Схватив его пистолет, Хелена еще раз ударила его по голове, перевернула на живот, заломила руки за спину, вытащила у него из брюк ремень и связала ему руки. Вздохнув, подошла к хозяйке и развязала веревку на ее руках и ногах.
– Иди, – кивнула она на дверь, – и скажи, что Литовец связан. Я не убивала русских солдат. Ранила, но не убивала. Пусть мне дадут лет десять тюрьмы, я отсижу и выйду. Мне будет тридцать восемь, и я еще смогу жить. Иди, – повторила она, – и пусть забирают его и меня.
– Сучка! – услышала она хриплый голос Литовца. – Думаешь, тебе все сойдет? Сдашь меня и чистенькая? – Он попробовал перевернуться на спину. – А ты забыла о пятерых, заказанных мной? И думаешь, я буду молчать об этом? Об убийстве Гульнары?
– У тебя нет доказательств, – насмешливо ответила Хелена. – Можешь говорить что хочешь. Против меня у русских нет ни единого доказательства. А я спасла жизнь заложнице и взяла тебя. Я о тебе очень много знаю. И о пункте вербовки в Литве, и о переправке людей в Чечню. Я все расскажу, и мне дадут по минимуму. А ты получишь пожизненное и сдохнешь в камере.
– Тварь! – пытаясь освободить руки, закричал Литовец.
В комнату ворвались спецназовцы.
– Это я его! – подняв руки, закричала Хелена. – Я никого не убивала!
