Наконец, наступило первое после прилета корабля утро, и пока ничего необычного не происходило. Так продолжалось до построения и переклички, однако, едва перекличка закончилась, старший охранник направился прямо к Ловансалу и застыл напротив него, уперев руки в боки и разглядывая заключенного так, словно пытался отыскать в его внешности нечто такое, чего не заметил раньше.
Охранник стоял так довольно долго, проедая Ловансала взглядом и ожидая, пока уведут остальных заключенных. И только когда они остались наедине (если не считать присутствия пары боевых роботов, лишавших Ловансала желания проявлять любую инициативу в предстоявшей «беседе»), охранник процедил:
— Ну, рассказывай!
— Рассказывать что?
— Не понимаешь, да?
Охранник — бывший землянин, черноволосый здоровяк, обошел Ловансала вокруг, словно хотел лишний раз показать, каким ничтожеством представляется ему заключенный. Охрана практически вся состояла из землян, и хотя в штате колонии было несколько арктуриан, они предпочитали наблюдать за всем со стороны, не вмешиваясь в дела заключенных.
— Зачем ты понадобился инспектору?!
— Не могу знать! — рявкнул Ловансал, стоя навытяжку.
— Не можешь, выходит, знать… Так, так… И долго ты здесь продержишься после этой встречи? Шпиков у нас здесь не жалуют!
— Думаю, недолго. Но до этой встречи ничего ты со мной не сделаешь!
Охранник от такой наглости на какое-то время потерял дар речи. Видимо, он впервые столкнулся с ситуацией, когда заключенный прекрасно понимал все выгоды своего сиюминутного положения и использовал его на полную катушку, почему-то не опасаясь последствий своего поведения. Минуту или две на покрасневшей морде солдафона были заметны следы тяжелых раздумий.
На какое-то мгновение Ловансалу показалось, что он перегнул палку и встреча с инспектором не состоится. Но, видимо, игра велась на самом верху, и ставки в ней были достаточно высоки.
Все, что смог себе позволить разгневанный страж, так это схватить заключенного за плечо и, толчком направив к двери, процедить сквозь зубы:
— Ничего. Я подожду, пока ты вернешься от инспектора. А после этого ты мне все расскажешь и еще будешь умолять, чтобы я тебя выслушал.
Ловансал провоцировал охранника вовсе не из спортивного интереса. Он хотел знать, хотя бы приблизительно, какие тот получил инструкции и как ему следует вести себя с инспектором. Ведь тот наверняка потребует от него информацию о секретном строительстве, которой Ловансал не располагал, а если бы и располагал, то десять раз подумал, прежде чем решился передать ее в руки арктурианина. Земное начало в его смешанной и затуманенной памяти постепенно брало верх надо всем остальным.
Когда охрана упаковала Ловансала в скафандр и запихнула в транспортный кар, он понял, что встреча назначена вне помещений колонии, и не ошибся. Кар направился к звездолету, чей серебристый корпус, напоминавший телевизионную башню в смутно знакомом ему земном городе, главенствовал теперь над всем местным пейзажем.
Инспектор, поджидавший его в кают-компании корабля, оказался совершенно незнакомым Ловансалу арктурианином, и это сразу же поставило Григория в затруднительное положение, сделав бесполезными все заранее приготовленные фразы приветствий на арктурианском, предназначавшиеся знакомому человеку.
На сухом морщинистом лице, величиной с небольшую тыкву, сразу же обращали на себя внимание трубчатые уши и большие глаза, спрятанные в нависавших со лба складках. Для землян вначале все арктуриане были на одно лицо, но после знакомства с Похандорусом Ловансал не смог бы спутать его ни с каким другим арктурианином. Лицо этого гуманоида всплывало перед ним почти каждую ночь в кошмаре, упорно преследовавшем Ловансала.
Ловансал остановился у порога, не произнося ни слова. Он ждал, пока уйдет охрана и его пригласят войти внутрь. В обществе арктуриан правила вежливости и многочисленные ритуалы значили очень много. Но старший охранник, пожелавший лично сопровождать Ловансала к инспектору, видимо, все еще надеялся получить хоть какую-то информацию, объяснявшую нестандартную ситуацию.
Вызов заключенного-смертника к столичному инспектору, наделенному высокими полномочиями, казался охраннику вопиющим нарушением всех традиций колонии.
Старший охранник застыл за спиной у Ловансала, стараясь не производить ни малейшего шума и, очевидно, надеясь, что о нем забудут хотя бы до начала беседы. Ему очень хотелось выяснить, кто этот странный заключенный, имя которого почему-то известно столичному инспектору, и что собой представляет сам прибывший на Ширанкан инспектор. Грандивару Рокандосу — получившему это звание от арктуриан за верную службу, было хорошо известно, какие интриги плетутся в верхних эшелонах власти арктурианской империи. И он надеялся извлечь для себя максимальную выгоду из необычного поведения инспектора, для чего-то пожелавшего встретиться с бывшим торговцем наркотиками.
Арктурианин, уставившись на землянина своими огромными выпуклыми глазами, способными вызвать дрожь и желание упасть на колени даже у хорошо тренированных людей, указал пальцем на дверь и произнес скрипучим голосом на интерлекте всего одно слово: «Свободен»
Он вел себя так, словно перед ним был рядовой солдат, а не старший охранник, отвечавший за безопасность и надежную работу всей колонии Лицо Рокандоса побагровело, но он проглотил оскорбление и, склонив голову, возразил:
— Я хотел бы присутствовать, ваше достоинство, поскольку мне надлежит знать…
— Я сказал — вон! Все, что тебе надлежит знать, ты узнаешь в свое время.
Дверь закрылась, но лишь после того, как в коридоре стихли шаги сопровождавшей заключенного охраны, Ловансал обратился к арктуриа-нину, который был занят терминалом, стоявшим на его столе, и, казалось, совершенно забыл о «госте». Разыгравшаяся перед ним сцена показала, какой трудный разговор землянину предстоит и как мало ценит его жизнь этот самодовольный вельможа, на мундире которого сверкал один из высших орденов арктурианской империи.
— Ваш вызов поставил меня в затруднительное положение, господин инспектор… Теперь у меня остается очень мало времени на выполнение задания. Старший охранник сделает все, чтобы избавиться от меня как можно скорее. И при этом он постарается получить как можно больше информации о моем секретном задании.-
— Времени было больше чем достаточно. К моему прибытию ты обязан был получить всю интересующую нас информацию. Остальное значение не имеет. Можешь излагать.
По-настоящему Ловансала задел не надменный тон арктурианина и не его барские манеры общения. Больше всего ему не понравилось то, с какой легкостью арктурианин поставил его в безвыходное положение. Корабль улетит, а Ловансал останется здесь дожидаться следующей ночной выборки, и было понятно, что арктурианина совершенно не беспокоит, что именно удастся выяснить охраннику в результате предстоящего допроса. Что-то произошло за это время в благословенной Арктурии… Почему-то не смог прилететь Похандорус, и, кажется, само его задание потеряло свое значение.
