Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Дружинники разошлись по домам отдыхать, сам воевода остановился у Каши. Сотник немного знал воеводу – Збыслав Якунович в свои неполные двадцать пять лет уже прославился своими победами над беспокойными соседями Новгорода – ливонцами и датчанами. Пока Збыслав Якунович стяжал себе славу только в мелких стычках с вторгавшимися в новгородские земли разноплеменными шайками, но судя по тому, что услышал от воеводы Матвей Каша, дело шло к большой войне.
– Готовится воевать немчура, – сказал Каше Збыслав. – Говорили мне купцы, у них в Ригу войска нагнано – не перечтешь! И рыцари, и кнехты, и арбалетчики. А тут еще узнал я от нашего архиепископа владыки Иосифа, что римский папа, первый поп латынский, какую-то буллу написал, где всех русских хрестьян объявил язычниками и призвал ливонцев да свеев в крестовый поход на Русь, то бишь на Новгород.
– Вот ведь собаки! – Каша в сердцах плюнул себе под ноги. – А все туда же, хрестьянами себя зовут. Одно слово – нехристи, сучьи дети!
– Князь наш обеспокоен. Коли начнется большая война с орденом, Новгороду одному сил не хватит со всем западным рыцарством драться. Либо у Литвы надо помощи просить, либо у князей русских. А как тут попросишь помощи, если пол-Руси под монголами? Кстати, что у тебя тут о монголах слышно?
– Ничего не слышно, – сказал Каша. – Были сбеги, но то зимой. От них только страстей несусветных наслушался.
– Многое рекомое о монголах – правда, – Збыслав вздохнул тяжело, покачал головой. – Навалился народ сей немилосердный на нашу землю, полонит ее и жжет беспощадно! Может статься, что и на Новгород монголы пойдут.
В дверь вошла румяная улыбчивая молодуха – жена старосты, – поклонилась воеводе, поставила на стол братину с подогретым медом. Воевода зачерпнул ковшиком, отведал, почмокал губами.
– Хорош? – поинтересовался Каша.
– Зело хорош, аромат несказанный… Говоришь, вестей о монголах у тебя нет?
– Нет, воевода. Оттого и неспокойно у меня на душе. Сидим тут, ничего не знаем. Одно успокаивает – пока вода не спадет, монголы на Новгород не пойдут.
– Почему так уверен?
– Дорога на Новгород здесь идет низинами да лесами. Болот много, рек и речушек мелких. Как снег начал таять, вода высоко поднялась. По такой дороге не то, что конный – пеший не пройдет. Разве только монголы в обход пойдут, но это такой крюк будет!
– Ну, так это на время. Придет настоящее тепло, монголы враз на Новгород ринутся. Юни с юга, немчура да шведы с запада – не отобьемся.
– Больно мрачно глядишь на все, Збыслав Якунович.
– Жизнь заставит! Теперь времена такие, что добрые да хорошие мысли в голову не идут. Одна надежда на упорный дух новгородский.
– Пойдем-ка, отобедаешь со мной. Мы как раз полдничали, как вы приехали. А после баню истопим. С дороги помоешься.
– Некогда мне париться. Каша. В Торжок еду. С начала зимы в Новгороде оттуда вестей нет.
– Видел я Радима, он в Новгород ехал. А потом – твоя правда. Ничего не слышно о том, что на Тверце деется.
– Есть у нас известие, что Торжок монголы сожгли, – помолчав, сказал Збыслав Якунович.
– Верные ли вести?
– То и собираюсь проверять.
– Опасное дело затеял, Збыслав Якунович. С пол-сотней воев к волку в пасть лезешь.
– Мы на своей земле. К тому ж я не сражаться с ними еду. Разведать только.
– Бог тебе в помощь. Когда собираешься ехать?
– Как стемнеет. Проводник мне нужен толковый, чтобы места здешние знал, как собственный огород. За тем к тебе и приехал. Есть у тебя такой?
– У меня таких много, – улыбнулся Каша, показав крупные неровные зубы. – Выбирай любого.
– И еще об одном попрошу. До Торжка четыре дня пути, а в такую погоду – все шесть. Помоги с едой и зерном для коней. В твоем хозяйстве, чаю, все есть.
– Мясо, мед и соль у меня свои, – сказал Каша, – а вот хлеб, крупа и овес у смердов только есть. Мы свою муку еще зимой подъели, теперь у конятинских вымениваем на соль, скору и дичь. Они народ не скаредный, много не просят, а то и так дают. Чем богаты, тем и с тобой поделимся.
– Спаси Христос. Теперь подождем малость, а как кони отдохнут, так и двинемся.
– Трудно тебе придется. До сих пор вы посуху шли, теперь через топи пойдете. Попробую я Савела уговорить вас повести. Лучше него охотника тут нет, каждую тропку в лесу знает. И послушай моего совета – подожди до утра. Утро – оно вечера мудренее. А я тебе все-таки баню истоплю. Мы тут со товарищи приспособились баню по-белому топить – одно удовольствие. Тепло, и дым глаза не ест.
– Эх, душа чудская, бес с тобой! – махнул рукой воевода. – Твоя взяла. Мы ведь, почитай, пять суток в седле провели.
– Ну, так я пошел затапливать, – ответил Каша.
Савел, страхолюдного вида мужик средних лет, весь обросший бородой, косоглазый и шепелявый, и в самом деле оказался бесценным проводником. Он наотрез отказался взять коня, хотя Збыслав предлагал ему любого жеребца из заводных. Более того, Савёл велел ратникам спешиться и идти, ведя за собой лошадей в поводу. Поначалу Збыслав не понял, для чего это нужно, но, едва отряд отошел от Конятино на два полета стрелы, как начались болота, и несколько коней было потеряно за какие-нибудь пять минут. Лошади утопли в трясине так быстро, что пораженный Збыслав только успел подумать – будь на них всадники, неминуемо утонули бы вместе с конями.
Весь день отряд шел на юг, обходя топкие места по узким тропкам, стараясь держаться возвышенных мест, поросших лесом. Каша сказал правду; низины были затоплены, земля раскисла. Под деревьями на высотках еще лежал грязный ноздреватый снег. Вода местами доходила лошадям до брюха – в таких местах Савел давал команду пробираться верхом. Охотник так уверенно командовал отрядом, что Збыслав почувствовал себя лишним.
Когда солнце зашло за верхушки сосен, проводник согласился сделать привал на отдых. Для ночевки нашли сухое место недалеко от затопленной дороги. Вокруг рос густой сосновый лес, и с заходом солнца стало очень холодно. Воевода спросил, можно ли разжечь костры.
– Коли найдешь сухую калину, так жги, – ответил проводник. – А коли нет, ночуй без огня.
Збыслав больше не сомневался, что монголы вряд ли рискнут в таких условиях идти на Новгород. А еще он пожалел, что не взял с собой шатры – все было бы удобнее ночевать. Но Савел все же умудрился разжечь костер из огромной лесины, у которого гридни Збыслава и просидели всю ночь.
Утром сгустился туман. Идти приходилось осторожно, и Савел для безопасности вывел отряд поближе к шляху. К полудню прошли верст восемь, и тут вернулись дозорные, посланные вперед воеводой.
– Впереди всадники! – сообщили они. – Вроде нашенские.
– Сколько их? – спросил Збыслав.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
