Женя сделала паузу. Собравшиеся безмолвствовали.
– Нам было интересно, сможем ли мы вас обмануть…
Женька снова сделала паузу, с вызовом оглядела присутствующих. И торжеством добавила:
– И вот, пожалуйста! Смогли!
Она расхохоталась, запрокинув голову. Переводчик стрекотал, как пулемет, глаза американцев постепенно становились круглыми.
Наконец мистер Спейси, который в этой компании был, очевидно, главным, откашлялся и что-то переспросил.
– Значит, Евгения Борщевская – это вы? – перевел наш человек. Прикормленный переводчик только хлопал ресницами, утратив дар речи.
– А вы сомневаетесь? – невинно удивилась Женя. – Ну вот, пожалуйста!.. А помните, как вы пытались меня поцеловать год назад на моем дне рождения? Там, в саду…
Женя кивнула головой на стеклянную дверь.
– Забыли?
Переводчик застрекотал. Американец покраснел, остальные беспокойно задвигались.
– А вы, мистер Ричард?
Твердые Женькины глаза уставились в лицо второму высокому гостю.
– Вы меня тоже не узнаете?
Тот на мгновение заколебался, но Женька открыла рот, и американец ее опередил.
– Йес, йес! Ит, с ю!
– Это вы, – перевел наш человек так невозмутимо, словно присутствовал на официальной встрече глав государств.
– Ага, испугался, – пробормотала Женька и торопливо велела:
– Этого переводить не нужно.
Она повернулась к третьему душеприказчику.
– Мистер Мак-Грегор?..
Тот обронил короткую фразу.
– Он убежден, что это вы, – перевел наш человек.
Женька запрокинула голову и снова расхохоталась. Отсмеялась, вытерла слезы и сказала, обращаясь ко всем.
– Господа, что касается убедительных доказательств, то у меня хранится мой тест на ДНК, сделанный пятнадцать лет назад. А также тест моего отца. И если возникнет необходимость…
Женька пожала плечами. И весело завершила:
– Ну, довольно. Розыгрыш окончен. Тетя Лена, где ты спрятала Леркины документы? Давай уж предъявим их гостям, а то никто в себя придти не может! Ну?..
Взгляды тетки и племянницы скрестились, как сверкающие отточенные рапиры.
Победила молодость.
– Документы в моем сейфе, – ответила тетка гораздо непринужденней, чем я ожидала. – Сейчас принесу.
– Принеси, – распорядилась Женька.
Обернулась к гостям и настойчиво повторила:
– Ну, что же вы, господа? Розыгрыш окончен!
Минуту длилась напряженная тишина, потом тетка несколько раз отчетливо хлопнула в ладоши. Ее губы были совершенно белыми.
И зал ответил ей бурными овациями, в которых разрядилось накопившееся напряжение.
Женька слегка поклонилась гостям. Ее глаза сверкали, и вся она была такая невозможно прекрасная, уверенная в себе…
Победительница.
Ноги мои подкосились, и я опустилась на стул, стоявший рядом. В голове крутилось только одно слово:
– Спасена!..
– Чем ты будешь заниматься? – спросила меня Женька.
Мы сидели в библиотеке и лениво потягивали напитки из своих бокалов. Я пила хорошее вино, Женька – виноградный сок.
– Не знаю, – ответила я. Поставила бокал на журнальный стол и посмотрела в окно. За окном летали мелкие снежинки, похожие на назойливую мошкару. Да-а… Рано выпадает снег в горах. В городе еще тепло, а здесь уже зима…
– Домой хочу, – сказала я неожиданно.
Женька поморщилась.
– Что ты там забыла? – спроса она недовольно.
Я пожала плечами. Что можно забыть дома? Душу, разумеется!
– Оставайся со мной, – предложила Женька.
– В какой роли? – поинтересовалась я. – В роли домашнего любимца? Или домашнего шута?
– Глупости! – рассердилась Женька. – Оставайся в роли моего двойника!
Эта мысль пришла ей в голову внезапно, и она страшно оживилась:
– А что? Здорово! Мы с тобой могли бы устраивать такие розыгрыши!..
– Спасибо, мне одного хватило, – отказалась я категорично.
Женька обиженно надула губы.
– Ну вот… Скучная ты, Лерка! Только мордой на меня похожа, а в остальном – полная противоположность!
– Ничего страшного, – ответила я спокойно. – Мы же разные люди, значит, и должны быть разными.
Женька выдернула себя из кресла и прошлась по комнате. Влезла на подоконник, подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Несколько минут мы молчали, наблюдая за кружением мелкой ледяной мошкары.
– Зима, – произнесла Женька мечтательно. – Новый Год скоро… Ты любишь Новый Год?
Я пожала плечами.
– Не знаю… Люблю, наверное…
– А почему так неуверенно?
Я засмеялась.
– Понимаешь, я столько лет отмечаю его одна, что для меня один год от другого ничем не отличается.
– Вот и осталась бы! – снова завела Женька свою старую песню. – Съездили бы в Австрию… Или в Швейцарию…
– Зачем? – не поняла я.
– Там отличные зимние курорты.
– А-а-а…
Мы снова замолчали.
– Ты за границей была? – спросила Женька.
– Нет.
– Нет?! – удивилась Женька. – Совсем нигде?
– Совсем нигде. Хотя…
Я подумала и добавила:
– В восьмидесятых годах была в Риге. Красивый город.
– Ты просто не видела других городов.
– Возможно.
Мы снова замолчали.
– Оставайся! – попросила Женька. Мне стало смешно.
– Да зачем я тебе нужна?
Она вздохнула и тихонько прошептала:
– Понимаешь, у всех великих людей был свой двойник…
Я откинулась на спинку кресла и рассмеялась. В этом вся Женька. Эгоистка до мозга костей.
– Ты эгоистка, – сказала я, отсмеявшись.
– Возможно, – не стала спорить Женька. – Но и тебе прямая выгода остаться. Что у тебя в Москве? Двухкомнатная хибарка? Я тебе дом куплю! Там у тебя даже работы нет! А я тебе предлагаю зарплату…
Женька сделала паузу и что-то прикинула.
– Скажем, тысяч пять в месяц.
Мне снова стало смешно. Бедная богатая девочка.
– Долларов? – спросила я.
– Можно в евро, – быстро предложила Женька. – Если тебе эта валюта больше нравится.
