Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Следователи ФСБ оккупировали штабной гараж и что-то там вынюхивали с фонариками и щеточками. Их появление заставило Кирилла немного понервничать. Но что они могли там найти? Ничего они не могли там найти. Техника снаряжалась в другом месте. Еще бы он позволил возиться с взрывчаткой на территории собственного гаража.
В общем, если смотреть строго с позиций политической пользы, все развивалось почти идеально. Но то, чему суждено было случиться, все же случилось. Немного запутавшись в геометрических расчетах при вычислении линии своего движения в предвыборном пространстве, Кирилл совершил ошибку, забежав за чем-то на секунду в кабинет шефа, будучи уверенным, что его там нет. И надо же такому случиться, что Андрей Андреевич, как раз собиравшийся в очередной раз катить в больницу, а затем на телестудию, тоже вбежал туда за какою-то бумагой.
Они наконец встретились, и взгляды их встретились тоже.
– Ну, что скажешь, Кирюша?
– А что ты хочешь услышать? Андрей Андреевич немного опешил:
– А мы уже на «ты»?
– Уже.
В этот момент зазвонил телефон, Андрей Андреевич не обратил на него внимания.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, друг?
– Поздравляю с выходом в финал!
Андрей Андреевич вынужден был сесть. Что-то подводить стали его в последнее время ноги. Шапка Мономаха всего лишь тень отбрасывала на его чело, а тяжесть оказывалась громадной.
– Ну ты и гадина!
– Лучше – «гад».
– Ты же с ней дружил. «Кирюша, Нинуся». Только не надо мне говорить, что тебе приказали. Откуда-нибудь с Гудзона.
– Вашингтон расположен на другой реке.
– Я ведь не такой уж дурак. Это ты им предложил взорвать Нину! Думал ночами, еще, скажи, мучился, когда понял, что другого выхода нет. И они, союзнички, столпы демократии, борцы за права человека, согласились. Получается, что моя Нина – не человек?
– Я на работе. Моя работа – сделать тебя президентом.
– Ты собирался убить мою дочь!
– Но ты тоже соучастник.
– Хватит молоть! Я ее наоборот – спас! Если б не мой звонок…
– Ты соучаствовал тем, что согласился стать президентом.
– Казуистика! Не прячься за хитрыми мыслями, правда – она простая как палец. Хотел стать президентом. Так что, все президенты пожирают своих детей? Что за чушь.
– Такие, как ты – да.
Несколько секунд Андрей Андреевич смотрел на помощника, а потом вдруг ударил его кулаком по скуле. Как говорят в боксе – «открытой перчаткой». Капустин потерял равновесие, но его подхватило оказавшееся в нужном месте кресло.
– Ты на работе? – низким, каким-то не совсем своим жутковатым голосом спросил Андрей Андреевич, медленно нависая над Капустиным с занесенными для нападения оскаленными пятернями. В этот момент он решил, что будет душить насмерть этого человека. Капустин немного растерялся при виде совсем новой модификации кандидата, к работе с которой он был еще не готов. Спасение пришло из предбанника.
С грохотом открылась дверь, и в кабинет влетела крупная женщина в распахнутом пальто, развевающемся шарфе и всклокоченной прическе. Ее руки тоже угрожающе тянулись вперед и жаждали карающей работы. На секунду Капустину показалось, что его будут душить в четыре руки. Но этому черному юмору не суждено было состояться. Женщина впилась в отвороты пиджака кандидата и начала его трясти с огромной силой, которую в обычной ситуации и не предположить в женщине.
– Что ты наделал, негодяй! Что ты наделал?! Так она повторяла многократно.
Кандидат пытался мягко высвободиться из захвата, шепча:
– Алла, Алла, что ты, Алла…
В открытую дверь пялилось сразу несколько лиц, даже не несколько, а целый густой куст. И можно было только догадываться о том, что за мысли рождаются во всех этих головах.
– Что ты наделал, негодяй! Что ты наделал?!
– Алла, Алла, что ты, Алла…
Стараясь не привлекать к себе внимания, чуть ли не ползком начальник службы безопасности покинул поле битвы.
Глава пятьдесят перваяСидор и Виталий
Районная больница г. Калинова
Профессор-изобретатель Сидор Лапузин лежал в двухместной палате, обмотанный бинтами с ног до головы, и смотрел телевизор. На соседней койке располагался капитан Захаров. У него обмотана была всего лишь голова, но он не мог участвовать в просмотре телепередачи, ибо пребывал в беспамятстве.
Выражение лица профессора было пасмурное. У него давно уже ничего особенно и не болело, просто в будущее он вглядывался без всякого оптимизма. Лапузин знал, чьими радениями оказался в одной палате с безголовым капитаном, и ждал скорого и неприятного визита со стороны распорядившегося лица.
А он-то надеялся, что с этой историей покончено. Он расплатился за нее своей шкурой и волосами, но, судя по всему, ему не дадут так просто и тихо отползти в сторону и зализать телесные и интеллектуальные раны.
Пока что он лицезрел на экране физиономию господина городского головы Гнатова. Тот, хмуря трагически брови, объявлял, что выборы в городе Калинове по согласованию с районной, окружной и центральной избирательными комиссиями отменяются. «Нельзя же, честное слово, после таких страшных событий». Дата новых выборов будет назначена особо. А пока «исполнение всех своих обязанностей я беру на себя».
Сидор Иванович тряхнул пультом, словно стараясь сбросить пелену наваждения, нажал какую-то непреднамеренную кнопку. И конечно же на экране появилась физиономия господина Голодина. Он стоял, опираясь обеими крепкими руками на что-то вроде стеклянного бюро, и бросал слова в аудиторию, располагавшуюся перед ним амфитеатром:
– Должен с вами не согласиться, хотя и уважаю ваш возраст и опыт. Ветераны – это наш золотой запас. Но иногда истина дороже. С тем же Сталиным, с тем же Лениным. Зачем Ильичу нужно было нарезать карту родины, деля страну на республики? Да еще с правом выхода. Граница, хотя бы однажды проведенная на бумаге, обязательно потом скажется в жизни. Большевики заложили под страну мину замедленного действия, но дело в том, что если она в принципе может взорваться, то рано или поздно взорвется. А Сталин? Вы его боготворите, и да, он многое сделал. Хороший кризисный менеджер, говоря современным языком. Но почему он, расстреляв Бухарина за его конституцию, саму конституцию не поправил? Почему не выкинул из бухаринской конституции право республик на выход из Союза?
Сидор Иванович попробовал переключить канал, но и на другом была та же картинка.
– И какой комар укусил Сталина в 1936 году, когда он Казахстан из автономной республики сделал союзной? То есть дав ему право на отделение. Только представьте себе сейчас Россию с Казахстаном и Киргизией в составе. Да это настоящая, без всяких скидок, империя. А вы говорите – Сталин. А еще говорите, что все к нам лезут с территориальными претензиями. Я знаю, как это прекратить. Надо самим предъявить такие претензии ко всем соседям.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
