их стебли шпильками.
Лица сестер не предвещали ничего хорошего. Этна не понимала, чего они так злятся. В конце концов, если так рассудить, она ведь не надела мужское платье или еще что-то в этом роде. Злиться было не на что, учитывая, как элегантно сидел на ней наряд, подчеркивая фигуру. Впрочем, может чужое негодование было вызвано тугой шнуровкой корсета? Сама Спящая позаботилась о том, чтобы ее корсаж не слишком давил на ребра этим вечером.
— Дорогие сестры, — она оказалась на постаменте, занимая место слева от старшей королевы. Ундина встала по ее левую руку, быстро приветствуя Андерса и Алексис.
— Твой наряд очень необычный, Меланта, — с ледяным спокойствием на лице проговорила Эрика, повернув голову к Этне, смиряя ее суровым взглядом.
— Это была идея Ундины так одеться? — поинтересовалась Элиса, а при ее словах бывшая шаманка сжала губы. Этне ничего не стоило подставить свою камеристку, но она была не настолько ужасной, как ее сестра и хотела сама ответить за свой поступок.
— Моя. Мне захотелось чего-то необычного и свободного, — отозвалась Спящая, обращая взор на зал, глазами пытаясь найти Кая, но того нигде не было видно. Знать все входила и входила, объявляемая церемониймейстером, но среди них не было ее русала. Что ж, возможно, он тоже хотел эффектного появления, как и она сама.
— Это ведь совсем не твой стиль, — Элиса чуть покачала головой, рассматривая чужую одежду. Ее реакция забавляла.
— Это бал, Меланта. Здесь положено надевать платье, — Эрика отвернулась от нее, поджимая губы. Если бы они были наедине, ей вновь сделали бы замечание. Но старшей королеве приходилось сдерживать себя и свои желания здесь, где на них то и дело смотрели их придворные.
— Я добавила шлейф, чтобы смотрелось более женственно. И корсаж. А еще каблуки.
Этна позволила себе улыбнуться, продолжая смотреть на знать. Она увидела, как некоторые из молодых людей приветственно кивали ей. В их глазах она читала желание провести личную беседу и не только это. Они почти не обращали внимания на девушек, что были рядом с ними, пытаясь вести разговоры. Вероятно, это были те самые многочисленные юноши, которых Меланта одарила своим ненасытным вниманием. Возможно, если она объявит о том, что Кай — ее фаворит, их даже не придется отшивать. Не настолько же они глупы, чтобы лезть к ней после такого объявления?
Приглашенная аристократия продолжала наполнять собой зал еще минут двадцать, которые для Этны прошли в скуке и ожидании Кая. Она сама не знала, хотела ли того, чтобы русал поскорее пришел, чтобы началась официальная часть или нет. Ведь, как только официальная часть подойдет к концу начнутся танцы, а они не давали Спящей покоя, буквально будоража ее мысли и заставляя немного нервничать. Даже если Кай оттопчет ей все ноги, ни от чьих глаз не укроется неуклюжесть ее движений, не свойственная младшей королеве, которую обучали танцам. А когда все заметят это, возникнет множество…
— Его светлость Кай, герцог Западных берегов!
Она встрепенулась, обращая взор на вошедшего герцога. Свои короткие светлые волосы Кай аккуратно зачесал и уложил, и теперь его острые черты лица еще больше делали его похожим на акулу. Океанские глаза, светлеющие к радужке, древне и внимательно смотрели на всех. Камзол, пошитый из жесткой ткани ультрамаринового цвета был расшит причудливым узором из бордовых нитей, издалека напоминающих диковинные водоросли. Под камзолом скрывалась темно-синяя рубаха, заправленная в темного цвета кожаные штаны. Его сапоги были начищены до блеска, отражая пламя свечей. Может Кай и был простым человеком с Запада, но сейчас, смиряя всю знать пронзительным взглядом он был похож на самого настоящего герцога, который знает о своих возможностях.
Кай приблизился к постаменту, низко кланяясь трем королевам, но после, обращаясь к ним, его древние глаза смотрели лишь на нее. Спящая увидела там нежность и немое восхищение, вызвавшее у нее быструю улыбку.
— Ваши Величества.
— Герцог Западных берегов.
Эрика смерила русала самым теплым взглядом, от которого земли превращаются в ледники. Этне было плевать на отношение сестры к ее другу и фавориту по совместительству. Главное, что они оба действовали по плану, который скоро приведет ее к желанному возмездию. У нее будет не только законная власть и заслуженная справедливость, но и любимый человек, готовый сражаться за ее будущее. А после, когда она вернет Смерть в Форланд, все будут ей благодарны. Как бы кто ни привык к порядку, царившему на континенте не первое столетие, а вернуться к естественной норме все же будет правильнее.
Подарив Этне улыбку, Кай отошел от постамента к другим аристократам, которые дружелюбно и приветливо ему кивали. Русал отвечал им тем же, а Спящая, наблюдающая за этим спектаклем, думала лишь о том, что все они подхалимы. Они не хотели искренне узнать ее герцога или завести дружеские отношения. От него им нужна была выгода. Кай не считал, что это плохо. Он и рассчитывал на чужое подхалимство, с помощью него намереваясь обзавестись союзниками. Но Этне все равно отчего-то было неприятно за этим наблюдать.
— Я прошу вашей тишины и внимания!
Знакомый голос заставил Этну отвести взгляд от Кая. Говорившей оказалась Яснорада, которая подошла к постаменту, опираясь на свою трость. Закрытая одежда в пол скрывала дряблое тело пожилой женщины, а ее волосы, напоминающие снег, были убраны от лица с помощью обруча. Услышав голос Яснорады, все поторопились замолчать, обращая на нее свои взоры.
— Спасибо, Яснорада, — Эрика её поблагодарила и поднялась на ноги, обводя строгими глазами всех присутствующих придворных. Теперь, когда в зале образовалась нужная тишина, а множество внимательных глаз смотрели на трех правительниц, Эрика могла начать бал. Точнее, его официальную часть. — Прежде всего, я бы хотела поблагодарить всех присутствующих за то, что откликнулись на приглашение. Повод, по которому мы все здесь собрались связан с трагичным событием, которое могло бы весьма плачевно окончиться, если бы не доблестная храбрость одного юноши.
Голос Эрики звучал размеренно и спокойно. В нем даже не было и намека на неприязнь к Каю, которую она продемонстрировала всего пару минут назад. Аристократы обратили взор на русала, который с бокалом в руке не отводил своих древних глаз от Этны. Будто в этом мире не существовало больше никого, кроме нее одной.
— Я повторю эту неприятную историю для тех, кто не знает всех подробностей. Шесть дней назад на нашу младшую королеву было совершено покушение, — при этих словах по толпе присутствующих прокатилось тихое аханье, будто они все впервые слышали об этом. Гнусные лицемеры. — Целительница, которая очень хотела занять место
